Синий форум по "Бедной Насте"
"Бедная Настя" - наш сериал! Форум СТЛ - на 5+! Здесь вы найдете фанфики по сериалу Бедная Настя, коллажи, клипы, сможете обсудить любимый сериал с единомышленниками.
Отправлено: 30.10.2018 18:14, заголовок: Угадайка "Хрустальная осень" в честь 15-летия "Бедной Насти" Поздравляем всех форумчан с 15-летием нашего любимого сериала и открываем угадайку!
Угадайка начинается в среду 31 октября и заканчивается во вторник 6 ноября.
Подарки выкладываем под ником Угадайка, пароль 15.
При заливке клипов используем youtube.com. Логин - may202@yandex.ru, пароль - forumbn15.
Просьба к авторам не забывать нумеровать подарки и убирать под кат их содержание, оставляя только заголовок с пейрингом и рейтингом и текст заказа.
7 и 8 ноября угадываем заказчиков и авторов,
9 - открываем личики..
По результатам угадайки победители и участники (и заказчики, и авторы) получат памятные награды.
Рульщик угадайки - Аля.
Угадываем авторов, пишем свои отзывы и говорим спасибо тут.
1. Лекарство от любви. Заказ №1 - Аля
2. Вместе навсегда. Заказ №17: коллаж - Мимоза, фанфик - Аля
3. Сила танца. Заказ №9 - Нина
4. Встречи на конюшне. Заказ №4 - Анастасия Корф
5. От перемены мест слагаемых – вне конкурса - МашаДниИНочи
6. Хрустальное воспоминание. Заказ №7 - Загадочка
7. Эта осень мне придумала тебя. Заказ №8 - Магика
8. Опекун поневоле. Заказ №5 - Брюнеточка
9. Осень коснулась и нас с тобой. Заказ №16 - Брюнеточка
10. Хрустальная осень. Магия дождя. Заказ 8 - Vivit
11. Запретная любовь. Заказ № 12 - Нина
12. Осенние воспоминания. Заказ №6. - Мимоза
13. Подарок к юбилею. "В лучах уходящего лета" - Магика
14 Просите, и дано будет вам. Заказ №2 - Хюррем-султан
15 Осенний ангел. Заказ №8 - Яна
16. Средь шумного бала. Заказ №18 - Мимоза
17 Клип. Забирай рай. Заказ №13 - Яна
18. Клип. Песня грустного менестреля. Заказ №3. - Яна
19. Anima mea, dimidium. Заказ №11 - Дея
20. Мой тайный друг. Заказ №18 - Мимоза
21. Перемещения с последствиями - вне конкурса - Уралочка, Ксаночка, Хюррем-султан, Южанка
22. За тайной маски. Заказ №10 - Хюррем-султан
23. История настоящей любви никогда не кончается. Заказ №18. - Яна
24. Когда я унесу в чужбину. Заказ №18. - Дея
25. Лишь ты и я, меж нами бродит осень. Заказ №18. - Яна
Отправлено: 30.10.2018 18:20, заголовок: Re: Угадайка "Хрустальная осень" в честь 15-летия "Бедной Насти" 1.
Лекарство от любви Рейтинг G
Пейринг: Владимир/Анна
Заказ № 1 Хотелось бы прочитать фанфик или драббл, где Анна, хотя и бывает иногда робкой и хорошо знает свое место крепостной, вдруг нечаянно открывает для себя чувства Владимира и чутко и тактично сама помогает ему открыться ей, и пытается освободить его от этого чувства. Но освобожденного от добровольных мук любви Владимира уже не остановить. Естественно, ХЭ!
Ночь плавно опустилась на Двугорское, зажигая звезды в чернильной вышине. Выйдя из дома, Анна поежилась и плотней закуталась в пуховую шаль. Стояли первые дни октября, но было уже по-северному холодно и промозгло. Идущая на убыль луна заливала мягким светом опустевший двор. Уставшие за день слуги ушли на отдых в людскую, барон и его наследник поднялись к себе, и только крепостной воспитаннице было не до сна. Проворочавшись в печальных думах больше часа, она оделась и пошла туда, где привыкла успокаивать свои тревоги.
Маленькую усадебную церковь щедро протопили для вечерней службы, и внутри до сих пор было уютно и тепло. У иконы Божьей Матери догорали свечи. Анна поставила еще одну и опустилась на колени, поминая в своих молитвах слабого после болезни Ивана Ивановича и всех домашних и прося совета, как жить дальше. Сказать ли князю Михаилу Александровичу, что он дарит своим вниманием крепостную? И как ей помириться с нетерпящим ее Владимиром?
Она уже собралась уходить, когда увидела в окно, что еще одна беспокойная душа шагает по дорожке к церкви. Даже тусклого света луны хватило, чтобы угадать в высокой фигуре молодого барона. Можно было попытаться быстро проскользнуть мимо него, но, памятуя, в какой скандал превращается каждая их встреча, Анна предпочла затаиться в темной нише, надеясь, что ее мучитель вскорости уйдет, а то и просто направляется еще куда-то.
Надежда на последнее не оправдалась. Громко хлопнула входная дверь, и Владимир Корф собственной персоной подошел к иконам, опускаясь на колени. Боясь пошевелиться, крепостная воспитанница застыла ни жива, ни мертва. Из своего убежища ей было видно, как истово, словно перед смертью, молился барон, беззвучно шевеля губами. Только в конце, перекрестившись перед ликом Божьей Матери, он почти что выкрикнул:
- Помоги мне не любить, не думать об Анне! Избавь от искушения! Молю!
Голос его звучал так яростно и в то же время обреченно, что у невольной свидетельницы сжалось сердце, и она не сразу поняла, что речь идет о ней. Нет, это должно быть другая Анна – княжна или графиня. Разве может заносчивый барон влюбиться в крепостную? Он сам назвал ее стекляшкой и подделкой. Но зачем ему лечиться от любви к княжне? Такой красавец и храбрец без труда сведет с ума любую. Значит…
Крепостная ахнула, в испуге прижимая дрожащую ладонь к губам. Открытие было невозможным, невероятным. Но она сама услышала своими ушами. Владимир любит и пытается забыть ее. Еще бы! Дворянин не может обвенчаться со своей холопкой. Он мог бы взять ее по праву господина, но все ж не стал преступать черту…
Полночи Анна провела в раздумьях, все лучше понимая своего мучителя и все сильней сочувствуя ему. Недаром говорят: понять – простить. Она уже не обижалась, а искренне желала помочь ему. Жаль, не бывает лекарства от любви. Хотя…
Страницы толстых фолиантов хранят советы на каждый случай, который может приключиться с человеком. В большой библиотеке Корфов не сразу, но нашелся нужный том с названием «Remedia amoris» - лекарство от любви. Латыни будущую приму императорского театра не учили, но, к счастью, советы Овидия издали на русском языке. Оставалось старательно последовать им и вылечить Владимира от пагубной страсти.
«Трудно отстать от любви потому, что в своем самомненье думает каждый из нас: «Как же меня не любить?», - первый совет оказался бесполезен. Барона было невозможно не любить. Казалось, в нем соединилось все, что привлекает женщину в мужчине. Как ни была благоразумна Анна, но сердце ее трепетало от одной лишь мысли, что заносчивый красавец потерял покой из-за нее.
Зато следующий совет звучал неплохо: «Приводи себе чаще на память все, что девица твоя сделала злого тебе. Это тверди про себя — и озлобятся все твои чувства. Это тверди — и взрастет в сердце твоем неприязнь. Женские можешь достоинства ты обратить в недостатки и осудить, покривив самую малость душой», - строки были подчеркнуты чьей-то уверенной рукой. Судя по всему, Владимир уже использовал их, когда заявлял, что ему противны изысканные манеры крепостной воспитанницы, ее музицирование, безукоризненный французский и все прочее, что другие почитали достоинствами. Так вот почему ее мучитель так яростно твердил, словно внушая самому себе, что она отняла у него любовь отца! Но усилия пропали втуне. Чувства не желали отпускать упрямца.
Захлопнув книгу, Анна решительно поднялась с кресла, собираясь действовать. Барон не справился один, но вдвоем они сумеют одолеть беду! Будущей актрисе несложно выглядеть некрасивой, неуклюжей и глупой. Достаточно затянуть волосы в тугой узел на затылке, не оставляя ни одной игривой пряди на висках и надеть закрытое по горло платье в серую полоску, которое Корф-младший ехидно сравнивал с дешевыми гардинами. Румянец на щеках лучше припудрить, чтобы сделаться болезненно бледной. Всем известно, что молодым людям нравятся девушки кровь с молоком – такие, как Лиза Долгорукая. Владимир не зря нахваливал ее.
Тут же можно использовать еще один совет древнеримского поэта: «Только не будь одинок: одиночество вредно влюбленным!»
Вывод напрашивался сам собой! Надо чаще приглашать княжну! Она развеселит барона и отвлечет от ненужных чувств. А еще, ему надо реже видеть ту, что растревожила его покой. Придется избегать встреч с ним, не спускаться на завтрак, не петь в гостиной, а закрыться в спальной и терпеливо ждать, пока подействует лечение от любви.
Целую неделю Анна старалась изо всех сил. Она одевалась в самые уродливые, по ее мнению, платья. Ходила мрачная и хмурая, некрасиво морща лоб. Чтобы казаться неуклюжей, постоянно спотыкалась, пока, перестаравшись, не свалилась со ступенек, наступив на собственный подол. Спасибо Владимиру, который успел поймать ее в последний миг.
- Вы, сударыня, совсем разучились ходить? – язвительно заметил он, крепко держа свою добычу в руках и по-видимому не собираясь отпускать.
В другое время крепостная воспитанница обиделась бы на ехидные насмешки и поскорее выбралась из смущающих ее объятий, но сейчас, когда она знала, как сильно любима своим мучителем, ей хотелось задержаться, прижимаясь к его груди и слушая, как громко и неровно, стучит его упрямое сердце. Рука сама тянулась ласково погладить барона по щеке, но врачевательница вовремя опомнилась и, опустив глаза, тихо выдохнула:
- Спасибо, барин.
Отныне она обращалась к нему только так, тщательно подчеркивая пропасть между дворянином и холопкой. Сказать «хозяин» Анна не смела, находя в этом слове потаенный, опасный смысл. Заносчивый красавец и так слишком сильно завладел ее думами, заставив забыть об оставшемся в столице Михаиле. Все, что произошло между ней и князем казалось теперь ненастоящим, словно представление в театре, где они прилежно разыгрывали заученные роли. Подле Миши у нее никогда не колотилось сердце, словно выпрыгивая из груди, и не подгибались колени так, что было трудно устоять. Это случалось только рядом с насмешливым и вредным Корфом.
Слава богу, что благодаря ее стараниям они виделись все реже. Было грустно сидеть одной в комнате, но врачевательница утешалась тем, что скоро избавит своего больного от неправильной любви. Жаль, ей не удалось свести его поближе с Лизой. Княжна примчалась по первому зову, но, когда Анна пыталась незаметно уйти, оставив ее тет-а-тет с бароном, тот заметил хитроумный маневр и, поймав крепостную за локоть, сердито прошипел:
- Гостья приехала к Вам, Вы ее и развлекайте! – и небрежно попрощавшись, ушел, лишив своего общества раздосадованную Лизу.
Зазывать другую барышню врачевательница не решилась и снова заперлась у себя в спальной, не спускаясь даже к обеду. Но и тут Владимир добрался до нее. Прибывший по его вызову доктор Штерн внимательно осмотрел пациентку, утверждавшую, что она абсолютно здорова, и посоветовал ей больше гулять и лучше питаться, впрочем, не найдя ничего серьезного.
- Зачем Вы привезли ко мне Илью Петровича? – возмущенно поинтересовалась мнимая больная после ухода врача.
- Затем, что Ваша бледность нездорова, а значит, Вы можете ненароком заразить моего отца, который только начал оправляться от удара, - ядовито буркнул барон, но Анна не стала обижаться, понимая, что он заботился о ней.
Пришлось забыть о пудре и каждый день спускаться на обед, внося сумбур в аккуратно расписанную программу лечения от любви. Иван Иванович был еще слишком слаб и принимал еду в постели, поэтому его воспитанница и сын сидели за столом вдвоем, то и дело встречаясь глазами друг с другом и едва замечая, как меняют еле тронутые блюда.
Трудно сказать, чем могло закончиться подобное скудное питание, но приезд князя Репнина ускорил развязку.
При виде незваного гостя глаза Корфа недобро блеснули, и Анне стало страшно за превратившихся в соперников друзей. Хуже всего, что ревность подогревала и без того безумные чувства барона, и все лечение могло пойти насмарку. Следовало скорее успокоить упрямца. Было стыдно разочаровывать Михаила, но мысли о ее подопечном придали врачевательнице сил. Услышав, что она крепостная, князь побледнел и отшатнулся, словно его ударили в лицо.
- Почему Вы сразу не сказали правду? Зачем позволили надеяться и ждать? – он спрашивал, с укором глядя на нее.
Обманщица могла бы многое сказать в ответ. И что Иван Иванович велел ей сохранять секрет. И что в глубине души она лелеяла наивную надежду, что может быть любима такой, какая есть. И что ей, в конце концов, хотелось хоть немного сказки. Но Анна не хотела продлевать тяжелый для них обоих разговор. Попросив прощения у раздосадованного князя, она ушла наверх к себе и стала размышлять над томиком Овидия, что делать дальше. Но собраться с мыслями не удалось.
Громкий стук в дверь возвестил приход Владимира. Глаза его довольно блестели, рот едва не расплывался в улыбке.
- Зачем Вы признались Михаилу, что Вы крепостная? – с порога полюбопытствовал он, подходя до неприличия близко и обжигая ее своим дыханием. – Ведь Вы твердили, что любите его.
Борясь с нахлынувшим смущением, Анна спрятала заветный томик за спиной и покачала головой, едва ли сознавая, что говорит.
– Я поняла, что люблю не его, - по оживившемуся лицу собеседника, она с испугом поняла, что едва не проговорилась, и торопливо исправилась. - В смысле, никого не люблю.
- Позвольте Вам не поверить! Вы влюблены. Достаточно взглянуть на Ваше красное, как спелая морковка личико, - наслаждаясь ее растерянностью, барон склонился, отнимая у нее спрятанный за спиною том. – Читаете «Лекарство от любви»? И как, Вам помогло?
Уловив до боли знакомую насмешку, крепостная обиженно вскинулась:
- Я лечу не себя, а Вас!
Корф на миг опешил, и врачевательница испытала торжество, к сожалению, продлившееся недолго. Придя в себя, ее больной еще довольнее заулыбался.
- Так вот в чем дело? И откуда же Вы взяли, что я в Вас влюблен?
Он ожидал любого ответа, но не этого.
- От Вас! – отступать было некуда, и Анна пошла ва-банк: – Вы сами сказали об этом вечером, когда молились в церкви, - она думала, что ее мучитель смутится и станет отрицать, но он лишь усмехнулся.
- Вам никто не говорил, что подслушивать молитвы плохо, - крепостная хотела возразить, что оказалась там случайно, но не успела. Владимир взял ее лицо в свои ладони и, выдохнув: – Придется мне Вас наказать, - накрыл ее распахнутые губы поцелуем.
Чувствуя, что слабеет все сильней и скоро не сможет сопротивляться, она попыталась ускользнуть из рук, ласково блуждающих вдоль выреза ее декольте.
- Что Вы делает, как можно!
- Вы же хотели излечить меня от любви? А от нее одно лекарство – сдаться. Как говорят военные, тот случай, когда капитуляция равна победе.
Врачевательница на миг похолодела, понимая, что уже не сможет устоять и сейчас случится то, чего она всегда страшилась, зная, что когда-нибудь проснется наложницей барона, но он продолжил.
- Я прошу Вас стать моей женой и каждый день лечить меня своей любовью. А я в ответ отдам тебе свою.
- Но я всего лишь крепостная, - возразила Анна, чувствуя, как в душу возвращается тепло.
- Ты лучше всех, мой милый доктор. Я слишком долго был глупцом, страдая, когда спасение было близко – лишь руку протяни. Прошу, ответь мне «да». Скорей. Я так хочу опять тебя поцеловать.
Она успела выдохнуть чуть слышно «да» перед тем, как губы их опять соприкоснулись, лаская и врачуя друг друга…
Отправлено: 30.10.2018 18:25, заголовок: Re: Угадайка "Хрустальная осень" в честь 15-летия "Бедной Насти" 2.
Вместе навсегда…
Рейтинг PG
Пейринг: Владимир/Анна
Заказ № 17 Владимир - преподаватель истории в университете. Анна - его студентка. Он рассказывает о 19 веке и касается любовной темы своей семьи баронов Корфов. Что-то произошло в 19 веке, из-за чего ВА не смогли быть вместе, но у них были одинаковые медальоны (у Владимира портрет с Анной, а у Анны портрет Владимира). Современные ВА влюблены в друг друга, но боятся чувств, т.к. считают, что преподаватель со студенткой - это неправильно. Они носят те же медальоны и не знают о существовании в них портретов, те открываются только когда соприкасаются друг с другом. Анне известна эта история, и после пары она рассказывает об этом Владимиру. Дальше все в руках автора, но очень хочется чтобы у этих ВА все получилось.
Владимир Иванович Корф вошел в аудиторию, окидывая взглядом уходящие наверх ряды. Зал был полон, что говорило о популярности недавно получившего ученое звание доцента. Он читал курс истории России девятнадцатого века всего второй год, но уже успел приобрести репутацию одного из лучших лекторов. Завистливые языки болтали в кулуарах, что причина не столько в интересно и добротно подаваемом материале, сколько во внешности молодого педагога, который был хорош той мужественной мужской красотой, от которой у девушек перехватывало дыхание, а бабушки жалели, что им давно не двадцать пять. В качестве главного аргумента сплетники советовали заглянуть в аудиторию к Корфу и посмотреть, кто заполняет первые ряды.
- Там же настоящий цветничок! - возмущался бывший зав. кафедрой научного коммунизма, а ныне теолог Андрей Платонович Забалуев. – Даже злостные прогульщицы, как Долгорукова и Пенькова, не пропускают ни одного занятия. Разве они курс истории слушают? Как же! Только и думают, как в постель к лектору залезть!
Впрочем, в моральном облике самого Владимира Ивановича никто не сомневался. Дистанцию он умел держать отменно, и даже самые нахальные красотки, пытающиеся подкатить к нему, скоро были вынуждены признать, что молодой доцент - кремень, и раскрутить его никому не по зубам. Правда, некоторые особо упорные персоны вроде бойкой Долгоруковой все еще питали надежды, оккупируя первые ряды и поедая взглядами бесчувственного Корфа.
И никто не знал, что он давно уже влюблен в хрупкую студентку с большими синими глазами, не обращающую на красавца-брюнета никакого внимания. На его лекциях она обычно сидела в шестом ряду и старательно конспектировала, поднимая белокурую головку только для того, чтобы посмотреть на доску с датами и цифрами. И каждый раз случайно встретив ее серьезный взгляд, Владимир Иванович немел, на миг теряя нить повествования.
Окольными путями он узнал, что скромницу зовут Аней, что живет она с родителями и почти не участвует в студенческой жизни. Сколько ни крутились вокруг нее сокурсники, зазывая в клубы и на дискотеки, никто не достучался до сердца недотроги. Один из них, особо обиженный, как-то заметил: «Небось, богатенького папика ждет!» - и тут же схлопотал по шее от местного Шварценеггера Никиты Хворостова, безнадежно влюбленного в суровую малышку.
Подобная неприступность немного успокаивала, но будучи человеком неглупым Владимир Иванович понимал, что его избранница слишком привлекательна, чтобы оставаться в одиночестве до конца учебы, когда он сможет наконец открыто ухаживать за ней. Но и волочиться за собственной студенткой Корф не мог. Он уже начал подумывать над тем, чтобы уволиться, и просматривал вакансии в других вузах и музеях, но ничего подходящего не находил. Единственный реальный вариант состоял в том, чтобы самому организовать клуб исторической реконструкции, тем более что дома у влюбленного преподавателя хранилось немало старинных вещей, доставшихся ему в наследство, а особняк его предков баронов Корфов недавно выставили на продажу, и можно было купить его в кредит. Готовясь к рискованной затее, доцент подал заявку в банк и серьезно задумался, подсчитывая проценты и расходы. Ради Ани он был готов на все, но нужны ли ей его усилия? Если бы строгая красавица хоть раз взглянула на него так, как поглядывали другие студентки, ее преподаватель с радостью ввязался бы в любую кабалу, но и слепому было видно, что маленькой зубрилке нет дела до него. Ей все равно, тот лектор или этот. Вот и сейчас, она строчит в своей тетради, не поднимая глаз, и даже не заметит, если за кафедрой окажется кто-нибудь другой.
Мрачные мысли Владимир Ивановича невольно сообщились описываемому им предмету, и ужасы крепостничества предстали перед слушателями во всей красе.
- Неужели все было так плохо? Ваши предки бароны Корфы тоже жестоко обращались с крепостными? – подала голос бесцеремонная Долгорукова, успевшая выведать о своем преподавателе буквально все.
Даже в дурном настроении честный человек не может покривить душой. Доцент вздохнул.
- Бывали исключения, но все зависело от доброты помещика. К примеру, мой пращур Иван Иванович Корф воспитал в своей семье крепостную девушку Анну, дал ей хорошее образование и относился, как к родной дочери.
Слушательницы на первых рядах оживились, ожидая услышать романтическую историю.
- И что же с ней случилось дальше? – задала вопрос любопытная Пенькова, кокетливо покручивая мелированный локон у виска.
- Ее судьба сложилась достаточно благополучно. Анна вышла замуж за полюбившего ее дворянина – князя Репнина.
- Какой отважный князь! – восхищенно ахнула обожающая хэппи-энды Долгорукова. – Женился на бывшей крепостной! Как Шереметев!
Владимир Иванович снисходительно улыбнулся.
- Ну не такой уж отважный. Мой тезка, росший с Анной, признал ее сестрой, и формально князь женился на дворянке.
- Ваш тезка был великодушным человеком, - льстиво ввернула подлиза Пенькова.
- Барон любил Анну и хотел видеть ее счастливой.
- Любил, как брат? – уточнила дотошливая Долгорукова.
Отвлекшийся на лирику лектор уже хотел прервать дискуссию, вернувшись к главной теме, но вовремя заметил, как внимательно, во все глаза смотрит на него забывшая свои конспекты Аня, и только для нее продолжил романтический рассказ.
- Нет, не как брат. Я читал его дневник. Барон был бы рад обвенчаться со своей крепостной, но, к несчастью, он успел жениться на другой. Молодую девушку, соседку Корфов, пытались выдать замуж за отвратительного старика. Мой предок спас ее от этой участи, но стал несчастен сам. Впрочем, он уважал свою жену и жил с ней долго и благополучно. О том, что Анна тоже влюблена в него, барон узнал гораздо позже, когда уже нельзя было что-то изменить.
- Но они могли бы бросить все и убежать! Куда-нибудь в Америку! – настаивала неугомонная Долгорукова, поедая лектора глазами.
- И он, и Анна были людьми чести и думали о своих близких. В трудные минуты их поддерживала взаимная любовь. Они часто видели друг друга, поскольку князь дружил с бароном, а для утешения влюбленные сделали себе по медальону, в которых носили портреты друг друга.
- Но медальоны могли открыться и выдать тайну! - возразили хором сразу несколько почитательниц доцента Корфа.
- Нет, их надежно защищал секретный механизм, - Владимир Иванович никогда и ни с кем не делился семейным преданием, но сейчас, когда Аня ловила каждое его слово, он не мог остановиться, словно неведомая сила подталкивала его. - Медальоны открывались, только соединившись друг с другом. Барон всю жизнь носил портрет любимой на груди, а умирая, рассказал свою печальную историю старшему сыну и попросил хранить реликвию, а после передать ее наследникам. То же самое сделала Анна, поделившись тайной с дочерью. Влюбленные надеялись, что их потомки когда-нибудь встретятся и свяжут судьбы, узнав друг друга по старинным медальонам.
- Красивая сказка, - недоверчиво поморщилась прагматичная Пенькова.
Владимира Ивановича кольнуло от обиды за далекого предка. Он ослабил галстук, снимая с шеи фамильную реликвию.
- Медальон вторую сотню лет хранят в моей семье. Справа на нем есть небольшой волнистый выступ. Если его соединить с таким же выступом второго медальона, они раскроются, и мы увидим сразу два портрета.
- А Вы заглядывали внутрь? Смотрели на портрет? – посыпались вопросы не только с первых рядов, но и галерки.
- Я жду свою судьбу, - Владимир Иванович посмотрел на Аню, но она опять сидела, как обычно, опустив глаза. – К тому же, если попытаться вскрыть медальон, портрет внутри него разрушится, - добавил он, мрачнея.
Долгорукова вздохнула, шепча соседке.
- Как бы я хотела, чтобы внутри оказался мой портрет.
- Губу закатай, - фыркнула Пенькова. – Или тебе предки по наследству вручили медальон?
- Чего нет, того нет, - честно призналась мечтательница.
- Тогда бери тетрадь и валим с лекции. Не слышишь – прозвенел звонок! Или тебе второй, как в театре, надо?
Занятия закончились. Студенты разбежались кто куда, а их преподаватель все сидел в пустынном зале, грустно глядя на старинный медальон. Он вел себя сегодня, как мальчишка, разболтав семейные секреты из-за внимательного взгляда девичьих синих глаз, и теперь жалел об опрометчивом поступке. Что на него, всегда такого скрытного, нашло? Надеялся растрогать равнодушную ледышку? Да ей нет дела до него! Она давно ушла домой зубрить уроки. Какой же он осел! Проклиная целый мир, Владимир Иванович уткнул горящее от унижения лицо в ладони и не сразу ощутил, как его плеча коснулась чья-то легкая рука…
Не замеченная ни кем, Аня долго стояла в нише у дверей, не решаясь ни уйти, ни приблизиться к застывшему за кафедрой мужчине. Он был слишком хорош, чтобы она посмела влюбиться в него. Но, несмотря на все благоразумные доводы, было невозможно не мечтать о нем. Владимир Иванович завладел ее мыслями с первой минуты, когда стремительной походкой вошел в аудиторию и мягким, словно бархат баритоном сообщил, что лектор с немецкой фамилией Корф прочтет им курс по истории России. А когда студенты оживились, бросив ковыряться в телефонах и играть в морской бой, он напомнил им слова Петра Великого, что «русский тот, кто Россию любит и ей служит».
Каждая его лекция была для Ани и праздником, и мучением. Ей хотелось, как другие, более смелые девчонки устроиться на первом ряду и поедать красавца лектора глазами, но она заставляла себя подниматься выше, в безопасную и неприметную середину, и сидеть, не поднимая взгляд. Зато вечерами, оставшись наедине с собой, второкурсница давала себе волю и пускалась в такие смелые мечты, что утром, вспоминая их, заливалась краской, как морковка. Ей было стыдно за свои фантазии, но расстаться с ними было выше ее девичьих сил. В конце концов, она не бегала за молодым доцентом, как куча девушек вокруг, не донимала его дурацкими вопросами и бесполезными мольбами. Но сегодня, когда он сам сказал, что носит такой же точно медальон, было глупо и трусливо продолжать молчать. Чувствуя, как сердце то замирает, то снова рвется из груди, Аня сняла с шеи семейную реликвию.
- Владимир… - ее голос дрогнул, но она заставила себя договорить: - Владимир Иванович, взгляните.
Он повернулся и так яростно сверкнул глазами, что второкурсница застыла от испуга. Но в следующий миг, его суровый взгляд смягчился, а рука так бережно и нежно взяла с ее ладони медальон, что страхи исчезли без следа.
Затаив дыхание, студентка следила, как ее преподаватель соединяет в единое целое две золотые половинки, как тихо щелкает старинный механизм, и плавно расходящиеся створки открывают портреты юной красавицы и блестящего офицера, как две капли воды похожих на тех, кто в волнении склоняется над ними.
- Не может быть! - не смея верить, Аня сделала шажок назад, но тот, о ком она мечтала по ночам, с надеждой притянул ее к себе и, не давая отвернуться, посмотрел в глаза.
- Скажи, ты любишь меня? Так сильно, как я люблю тебя? Прошу, скажи…
И смелея под его молящим взглядом, она чуть слышно прошептала.
- Да…
Заскочивший в аудиторию сплетник Забалуев чуть не запрыгал от злорадства, обнаружив высокоморального Корфа обнимающимся с совсем еще зеленой студенткой. Предвкушая, какой можно будет закатить скандал, теолог громко кашлянул:
- Владимир Иванович! – призыв пришлось повторить несколько раз, пока ошалевший от счастья педагог не отпустил раскрасневшуюся малышку и, ни капли не смущаясь, сообщил.
- Андрей Платонович! Рад Вас первым познакомить со своей невестой.
Старик крякнул. Отмазка звучала неплохо, но его было трудно провести на мякине.
- И давно вы решили со свадебкой, Владимир Иванович? - ехидно поинтересовался он.
- Если скажу, насколько давно, Вы не поверите, - усмехнулся наглец. – Но эти медальоны не могут обмануть.
Оторопевший Забалуев с изумлением уставился на два старинных, явно недешевых медальона, из которых задумчиво смотрели молодой доцент в белоснежном мундире с золотыми эполетами и юная студентка с таким манящим кружевным декольте, что старый развратник сглотнул слюни и внезапно застыдился своего вмешательства.
- Что ж, прошу прощения... Пойду… Совет вам да любовь…
Казалось, чей-то невидимый, но грозный дух сердито подгонял его, а выставив за дверь устало улыбнулся.
- Теперь мы вместе, Аня.
И нежный голос ему ответил.
- Да, Владимир. Вместе. Навсегда.
Отправлено: 30.10.2018 18:36, заголовок: Re: Угадайка "Хрустальная осень" в честь 15-летия "Бедной Насти" 3.
Сила танца.
Заказ № 9.
Тема называется "Хрустальная осень". Может у кого-то получится написать рассказ, где главным атрибутом будет, что-то хрустальное, но памятное. Например Владимир подарил Анне хрустальный кулон или заколку и т.д. Какие у нее воспоминания связаны с этой вещью...
1907 год...
– Анна Павловна, ваш выход!
– Сейчас, милочка. Я уже почти готова, – оправив пачку и внимательно осмотрев себя в зеркале, юная танцовщица уже протянула руку, чтобы поставить на полку небольшую статуэтку, которую бережно сжимала в пальцах, но так и застыла, задумчиво прикрыв глаза. Нежно улыбнувшись маленькой хрустальной балерине – своему бесценному сокровищу – Анна Павловна замерла, вновь погружаясь в воспоминания.
1891 год...
- Анечка, острожно, не разбей! - высокая темноволосая женщина нахмурилась, но её глаза были полны доброго света.
- Конечно, конечно, Вера Владимировна, - девчушка лет десяти, тоненькая и невысокая для своего возраста, обернулась к наставнице. - Я просто хотела подержать балерину в руках. Анна Петровна мне разрешила, я не оброню.
- Да, мамА очень добра к тебе, - женщина бережно взяла хрустальную статуэтку из рук девочки и поставила обратно на полку. - Она видит в тебе талант... Однако, нам пора работать...
- Конечно, Вера Владимировна, - поправив туго затянутые на затылке волосы, Анечка встала в позицию, вытянув спинку и до боли выпрямив колени. Ей так хотелось, чтобы Вера Владимировна её похвалила сегодня, и быть может, даже рассказала что-нибудь интересное.
В усадьбе баронессы Анны Петровны Корф малышка Павлова оказалась случайно. Просто, её мать - прачка - нашла здесь работу, и девчушка тоже принялась помогать по хозяйству. Правда, её больше всего тянуло к домашнему театру, который по преданию организовал ещё покойный отец супруга Анны Петровны, и в котором долгое время играла сама баронесса, а потом танцевала её дочь, Вера Владимировна. Но юные Корфы, как бы талантливы они ни были, театральную стезю в жизни не избрали, а вот некоторым детишкам из простых крестьянских семей домашний театр барона и баронессы дал путевку в жизнь. Некоторые становились балеринами императорского театра, кто-то - актерами и актрисами. Талантливых учеников и учениц, обученных в театре Корфов, охотно брали на сцену.
Тех, кто проявлял склонности к лицедейству, или, как говорили в окрестных деревнях, «будущих актерок»,принимали в театр с юных лет. Они жили в усадьбе, учились грамоте и арифметике в сельской школе, много лет назад устроенной баронессой Анной Петровной, а после занятий, обучались музыке, танцам, французскому языку и театральному искусству. Сперва, некоторые уроки вела сама Анна Петровна, позднее - её дочь Вера Владимировна.
С первых же дней в усадьбе Корфов, Анечка Павлова бредила «школой актерок». С детства любившая танцевать, гибкая и изящная, крошка могла часами, носом прижавшись к окну, наблюдать за занятиями старших девочек, а потом и сама стала повторять изучаемые ими движения. Вот за этим занятием однажды и застала её баронесса Анна Петровна. Какое-то время, она молча наблюдала за крошечным созданием, так напоминавшим её саму в детстве, моментально оценив грацию и музыкальность девчушки, а потом молча взяла её за руку и завела в класс. Так малышка-Аня оказалась в балетной студии, где очень скоро стала самой яркой звездочкой. Обучала её, конечно же, княгиня Вера Владимировна: Анна Петровна уже давно не вела уроки, но часами могла наблюдать за занятиями своей протеже.
А давеча заметив, каким восторженным взглядом маленькая Аня провожает её внука, юного барона Владимира, баронесса улыбнулась:
- Похоже, маленькому Володе ты тоже нравишься.
- Что Вы, Анна Петровна, - смутилась девочка. - Да кто он, и кто я... Не пара благородному дворянину дочь простой прачки.
Баронесса лишь таинственно улыбнулась:
- От чего же? Ты свободна, красива, талантлива, у тебя блестящее будущее на сцене. И не такое случалось в семье Корфов, - Анна Петровна подмигнула девчушке и задумчиво взяла с полки хрустальную статуэтку балерины в пышной пачке.
Изящно вытянув обе руки, хрустальная красавица сидела, поджав под себя ногу и склонившись к другой, кончиками пальцев касаясь пуанта. Анечка уже знала, что балерина танцует лебедя, а подарил эту статуэтку баронессе на какой-то таинственный юбилей её супруг, Владимир Иванович. Сперва, Анечка думала, что это была годовщина свадьбы барона и баронессы, но старшие девочки, неизменно шепотом, рассказывали старинное предание, из уст в уста передававшееся в доме Корфов, что на самом деле, подарок был в память о неком таинственном танце, когда-то исполненном тогда ещё юной Анной Петровной. Поговаривали, что именно в тот момент молодой барон и решил жениться на воспитаннице своего отца.
В тот день, Анечка танцевала особенно старательно, а когда урок окончился, вновь поймала на себе задумчивый взгляд Анны Петровны. Почтенная баронесса, незаметно зашедшая в зал невзирая на почтенный возраст все ещё легкими шагами, теперь сидела в кресле, по-королевски прямо держа спину и играя крупным перстнем с сапфиром.
- У тебя талант, милая моя, - кивнула она Анечке, когда уставшая девчушка подошла а ней. - Я тебе уже не раз об этом говорила. Тебя ожидает великое будущее на сцене. Или, быть может, ты мечтаешь о другом? - старшая женщина вопросительно приподняла тонкую бровь.
- Нет, нет, нет, госпожа баронесса, - Анечка отчаянно закачала головой. - Я хочу быть балериной.
- Ну, что ж, - в голубых глазах сверкнул задорный огонь. - Сила танца огромна, мне ли этого не знать. А все остальное потом приложится...
- Анна Петровна, расскажите мне о ней..
- О ком, милая?
- О хрустальной балерине.
- А что о ней говорить? - баронесса пожала плечами. - Мне подарил её Владимир Иванович в день открытия балета «Лебединое озеро». Сказал, что она напоминает ему меня.
- Но ведь Вы не балерина, Анна Петровна, - отчаянно собрав всю свою храбрость, напомнила Анечка.
- Да? - баронесса усмехнулась, внимательно глядя на протеже.
- Вы прекрасно играете на сцене, поёте и музицируете, но балетом никогда не занимались. Почему же господину барону Вы напомнили её?
Анечка отважно смотрела на старшую женщину, затаив дыхание и пытаясь даже не моргнуть, чтобы не пропустить ни одного её выражения лица, ни одного взгляда.
- Что ж, милая, я расскажу тебе эту историю. Ты, конечно же, знаешь, что я была воспитанницей отца Владимира Ивановича. Иван Иванович растил меня, как дворянку, но все в доме знали, что я крепостная, - женщина задумчиво смотрела прямо перед собой, и Анечке казалось, что мыслями баронесса уже не с ней, а в далеком прошлом. - Я не могу передать тебе, милая, каково это: чувствовать себя в душе дворянкой, но головой осознавать, что это не так. Что на самом деле ты - вещь, и твоя судьба может в одну минуту измениться по прихоти другого человека. Что у тебя нет прав ни на что, даже на мечты, все это подвластно воле хозяина. Впрочем, большинство домочадцев относились ко мне хорошо, и порой я и сама забывала, что крепостная.
Анна Петровна на мгновение умолкла, погружённая в воспоминания, и Анечка робко напомнила ей о себе, возвращая баронессу к рассказу.
- Большинство?
- Да, - женщина улыбнулась, кивнув. - Кроме сына моего благодетеля, юного барона Корфа. Тогда мне казалось, что Владимир ненавидит меня, самозванку и выскочку, занявшую не подлежащее ей положение. Да, он не упускал возможности напомнить мне, кто я есть на самом деле. А я не могла понять, что случилось, почему детьми мы всегда ладили, но в один прекрасный день, вернувшийся домой юноша вдруг взглянул на меня совсем другими глазами, полными ненависти и презрения. Как же это было больно и обидно! Долгое время, я недоумевала, что же произошло, гадала, в чем была виновата перед ним, даже думала, что он знает обо мне какую-то тайну... Иван Иванович не обращал внимания на недовольство сына, играя в свою странную игру, где я была его воспитанницей и для всех - дворянкой. Но я ведь знала, что в один прекрасный день я стану собственностью того, кто меня ненавидит...
- Иван Иванович не давал Вам вольную? - едва выдохнула Анечка, тут же испугавшись собственной храбрости, но Анна Петровна лишь кивнула.
- Нет. Он мечтал видеть меня на сцене, говорил о том, как мы будем гастролировать по Европе, а мне даже не приходило в голову спросить, почему он не хочет освободить меня. Наверное, потому что я все-таки рассуждала, как крепостная, в душе осознавая, что на все его воля, и даже не задумываясь, что это может быть неправильно. Но никто не может запретить нам мечтать, и я мечтала быть свободной. Мне казалось, что театр был путём а исполнению моих желаний, и я твердила, что хочу быть актрисой, даже не подозревая, что это отнюдь не моя мечта. Впрочем, в очень скором времени все изменилось, Иван Иванович умер, а я стала собственностью того, кто меня так ярко ненавидел...
- Он плохо с Вами обращался? Наказывал? - Анечка, затаив дыхание, широко распахнутыми глазами смотрела на баронессу. Наслушавшись о ещё таких недавних ужасах крепостного права, девочка боялась и представить себе, что могло случиться с юной Анной Петровной, но баронесса лишь улыбнулась, покачав головой.
- Все оказалось совсем по-другому, и на самом деле, Владимир Иванович любил меня. Просто, он боялся в этом признаться, даже самому себе, откуда уж мне-то было знать. Но, в конце концов, мой мучитель разобрался в себе, признав, что на самом деле любит, и что это чувство сильнее, чем он сам, чем мы оба. Позднее, разобралась в себе и я. А помог нам в этом танец, исполненный мною по его приказу, - Анна Петровна поднялась из кресла и взяла в руку статуэтку балерины-лебедя. Как же она, полная грации и достоинства, сейчас напоминала малышке-Анечке этих прекрасных птиц!
- Вы танцевали «лебедя»?
- Нет, милая, - Анна Петровна повернулась к девочке, нагнув изящную шею. - Это был танец Семи Вуалей. Тебе не положено ещё знать о нем, но когда-нибудь и ты его разучишь. Скажу лишь, что в тот вечер, в горячем блеске свечей и под пряную восточную музыку, словно бинты с ран, слетели все покровы наших душ. Победители оказались побеждёнными, но никто не проиграл, хотя с кровью сорвав повязки, мы ещё долго врачевали душевные раны. Но все равно, с этого момента, что бы ни происходило, мы шли друг к другу, хоть и не всегда напрямую. Вот, в честь этого танца, на наш юбилей, Владимир и подарил мне эту статуэтку.
- Барон Владимир Иванович Корф? - наконец соединила все воедино Анечка.
- Да, - кивнула баронесса. - Владимир сказал, что статуэтка напоминает ему меня. На первый взгляд хрупкая и тонкая, но на самом деле - прочная, с железным стержнем, хоть и ранимая. Плюс, именно мой танец стал началом «нас».
- Да, она даже похожа на Вас, Анна Петровна, - кивнула девчушка, бережно принимая хрустальную балерину из рук баронессы.
- Так что, никогда не недооценивай силу танца, милая. Тебе дан великий дар...
***
Анна Павловна качнула головой, прерывая воспоминания и возвращаясь в реальность. Сегодня, на сцене Мариинки, она впервые исполнит «Танец Умирающего Лебедя». Она посвятит его ей, своей наставнице и благодетелю, Анне Петровне Корф, не встретившей новый век, но вместе с этим танцем, сегодня шагнувшей во все века грядущие. Бывшей крепостной воспитаннице барона Корфа, навеки слившейся в сознании маленькой дочки прачки с Прекрасным Лебедем, открывшей ей когда-то силу танца.
Заняв исходную позицию, малышка Анечка, теперь известная всему миру, как Анна Павлова, бросит быстрый взгляд в зал, как всегда, встретившись глазами с серым взглядом внука своей наставницы, барона Володеньки Корфа... А потом их обоих повлечет за собой сила танца, и они растворятся в ней, забывая обо всем на свете, кроме музыки и танца, кроме своей любви.
Отправлено: 30.10.2018 21:24, заголовок: Re: Угадайка "Хрустальная осень" в честь 15-летия "Бедной Насти"4
Встречи на конюшне
Рейтинг: G
Персонажи: Карл Модестович Шуллер, Полина Пенькова, Марья Алексеевна Долгорукая, Владимир Иванович Корф
Заказ № 4
Хочется почитать небольшой рассказ, о том как Карл Модестович холодный, голодный, голенький (одним бочонком прикрыт) в конюшне ждал Полю на свидание. А к нему вместо Польки заглянула МА (можно с Соней или Лизой) ну или злой Вовка.
Для княгини Марьи Алексеевны Долгорукой сегодняшний зимний день был более чем удачный: поместье старого барона Корфа теперь принадлежит ей, она выиграла тяжбу, и младший Корф остался ни с чем, её месть совершилась, а старшая дочь Лиза наконец-то стала женой господина Забалуева.
Венчание чуть ли не испортил Владимир Корф, и хвала небесам, что вразумили Елизавету стать госпожою Забалуевой, а не слушать Корфа, который предлагал ей стать его женой, при этом не имея ни гроша за душой. Сама княгиня никогда бы не дала приданного дочери, выйди она замуж за Владимира, сына самого ненавистного ей человека.
После такого насыщенного на события дня и вечернего бала, устроенного в честь молодоженов, Долгорукая решила съездить в бывшее поместье Корфа, а ныне её собственность.
Она немного побыла в библиотеке, но не смогла там долго находиться - ее терзали неприятные воспоминания, и княгиня захотела прогуляться и освежить голову. Тем более ей было о чем подумать и, выйдя из усадьбы, она неспешно пошла к конюшне. Марья Алексеевна решила в неё заглянуть, услышав чей-то негромкий голос. Ей стало интересно: кто там может быть?
немного ранее
Карл Модестович Шуллер управляющий поместьем, которое теперь принадлежало то ли господину Забалуеву, то ли княгине Долгорукой, собирался в Архангельск по приказу нового хозяина, чтобы отвезти весьма ценный и не дешёвый «товар». У него было совсем мало времени на сборы, а тут еще Полина, служанка из поместья, с которой он часто развлекался, отвлекала от дела.
Девушка за руку втащила управляющего в конюшню:
- Куда это Вы собрались, дорогой Карл Модестович?
- Повезу Анну в Архангельск.
Сняв с его головы шапку, произнесла:
- Я буду скучать без Вас, милый Карл Модестович, – подойдя к нему со спины и снимая пальто, продолжила нежным голосом с волнующими нотками. – Возвращайтесь поскорее.
Он удивленно смотрел на девушку:
- Какая муха тебя укусила?
- Никакая, я вдруг поняла как Вы дороги мне, как ты мне дорог. Как представлю сколько одиноких ночей я проведу без тебя, так утопиться хочется, – она продолжала снимать с него одежду, Шуллер решил ей помочь, но Полина не дала.
- Не торопись, до Архангельска путь не близкий, – сказав наигранно возмущенным голосом, она сняла с него фрак.
- Я хочу, чтобы Вы скучали обо мне, – томно произнесла соблазнительница.
Мужчина стоял, как истукан, выражение его лица было немного глупым, он все пытался понять, что это на Полину нашло. Она ещё никогда так его не соблазняла, ему не терпелось узнать, что будет дальше. Она отошла на несколько шагов и повернулась к нему спиной.
- Я кое-что придумала, – загадочно проговорила Полина
- И что же? – задал вопрос Шуллер.
Полина не ответила, зато красноречиво показала: повернувшись к нему лицом и распахнув полы своей шубы, под которой почти ничего не было. У Модестовича от такого вида глаза на лоб чуть ли не вылезли. Что было не удивительно: на горничной была надета длинная прозрачная юбка из легкого материала с двумя разрезами по бокам, доходившими до бедра, что давало возможность смотреть на соблазнительные ножки, и лиф с длинными свободными рукавами, а животик был полностью открыт взору.
- Ну как Вам, нравится? - спросила Полина, отбрасывая шубку в сторону. – Вы же хотели этого? Вы всегда этого хотите. Надеюсь, Вы оцените мои старания?
Карл Модестович уже сам начал раздеваться и даже забыл, что ему нужно куда-то ехать. А девушка уже танцевала танец живота, все больше и больше соблазняя своими движениями.
Теперь на лице управляющего было выражение от предвкушения дальнейших действий. Он был похож на рыжего, довольного кота, который почуял сливки, но ещё их не опробовал.
- А теперь мы немного с Вами поиграем, – прошептала Полина. – Закроем глазки, Карл Модестович.
И завязав ему глаза галстуком, помахала рукой перед его лицом, проверяя видит ли он что-то. Убедившись, что повязка плотно сидит, провела руками от плеч к запястьям Модестовича. У него от этого прикосновения появилась глупая улыбка на лице. И пока он был в предвкушении дальнейших действий и витал в облаках, Полина тем временем надела шубку, подхватила все вещи управляющего и уже на выходе:
- Теперь-то мы узнаем у кого ни ума, ни таланта, – напоследок прошипела злобная соблазнительница и захлопнула дверь, оставляя голого управляющего одного в конюшне. Карл Модестович прислушивался к звукам в сарае, а потом тихо позвал:
- Поля, – но в ответ была лишь тишина, сняв повязку с глаз, управляющий увидел, что в конюшне он один. Игривое настроение пропало, он почувствовал, что замерзает.
Шуллер подумал:
«Ну, ничего только я выберусь отсюда, я тебе устрою сладкую жизнь, Поля! Только попадись мне! – другая мысль пришла на смену первой. – Ты сначала, выберись. А потом думай, что будет дальше, а вдруг ты до смерти замёрзнешь. Эх, не видать нам поместья в Курляндии, как собственных ушей». – Такие мысли управляющий гнал от себя и вообще не понимал, откуда они берутся. Умереть в конюшне, да ещё раньше времени он не собирался!
- Полина, ангел мой, – вновь позвал её Шуллер, прикрывая сеном своё «мужское достоинство». – Поленька, где ты? – Жалобно проскулил он, готовый уже ей простить все, лишь бы она вернулась с одеждой и не дала замерзнуть.
И опять мысли начали посещать его голову:
«Вот теперь верь бабам после такого, Карлуша! Они нищим и голым оставят. Ты тому доказательство, что это не просто слова. Как тебя эта бестия вокруг пальца провела. Тебя! Вот видишь – зло всегда возвращается злом. Папу надо было слушать, говорил же он:
- Держись от женщин подальше, Карлушенька, до добра они тебя не доведут, а лишь погубят.
- Замолчи, – произнёс Модестович.
- Это ты себе? – спросил голос.
- Нет, тебе!
- Точно, последнего разума лишился, Я это же ты, а ты – Я. Это твой внутренний голос, заметь, который умней тебя. Ну раз ты меня все равно не хочешь слушать, замолкаю. Скучай и замерзай тут один. – наступила тишина.
- Эй, ты ещё тут? – но внутренний голос молчал, видимо обиделся. – Что же мне делать? Ещё немного, и точно с ума сойду и замерзну».
И вновь начал звать Полину, не понимая, что это бесполезно:
- Поленька, свет мой, вернись, – чуть ли не плача. – Я все прощу!
Взгляд его упал на бочку, и он решил ею прикрыться, теплее от этого не станет, но это лучше чем сено.
- Ну, попадись ты мне, чертовка, – недобрым голосом произнёс управляющий.
Чтобы окончательно не замерзнуть, он начал прыгать и бегать:
- Полина, ой, как я прикажу тебя высечь, – пытался себе это представить, чтобы хоть как-то отвлечь себя от реальности.
- Поленька, голубушка моя, лети скорей ко мне... ласточка моя... я тебя совсем заждался, я совсем замерз, приди согрей своего милого Карлушу... – опять начал звать эту чертовку.
возвращаясь к моменту – когда МА услышала голос
...я тебя совсем заждался, я совсем замерз, приди согрей своего милого Карлушу...
- Не меня ли заждались голубчик? – вопрос был с иронией.
– Простите, что заставила вас ждать, но к сожалению не могу вас согреть. Я приличная женщина, а не какая-то дворовая девка. – с насмешкой продолжала княгиня.
Долгорукая с интересом рассматривала своего управляющего, но виду не подавала. А Карл Модестович был просто в ужасе, так опозорится перед княгиней, он готов был провалиться сквозь землю. Долгорукая после такого его точно не оставит управляющим. И ему вдруг так плакать захотелось, но он сдерживался, чтобы окончательно не пасть в глазах княгине, хотя куда уж больше.
- Милейший, а что вы тут делаете? Да ещё в таком виде. – полюбопытствовала Долгорукая. Ей всегда казалось, что Шуллер напрочь лишен воспитания, а о правилах приличия вообще не слышал, но, что сейчас предстало её глазам, вообще переходило все границы. И как воспитанная женщина, она должна была незамедлительно покинуть общество обнаженного мужчины, но почему-то медлила.
- Да я... вот.. закаляюсь, решил за здоровье взяться, доктор говорит полезно – он старался говорить, чтобы его зубы не стучали от холода, а голос не дрожал. Не хотелось выглядеть перед Долгорукой круглым идиотом. Хотя он уже догадывался, что именно так и выглядит, это было унизительно.
- Закаляетесь, ну-ну, – её губы искривила усмешка, про себя же зло подумала: «Совсем Корф слуг распустил, ничего, я наведу здесь порядок». – Ну раз доктор сказал, мне нечего возразить, закаляйтесь на здоровье. А вам не холодно? Мне уже холодно от одного взгляда на вас.
- Нет-нет, что вы я совсем не чувствую холода, – врал не краснея.
- Тогда не буду вам мешать, но в следующий раз найдите другое место для своих занятий.
Бросив последний заинтересованный взгляд на Шуллера:
- Карл Модестович, а вы ничего, вполне видный мужчина, – подмигнула ему Долгорукая. – Будь вы знатнее и богаче, я бы взяла вас в мужья. А так только в любовники годитесь, ну ничего с меня и этого довольно, первого замужества мне с лихвой хватило. Так что приходите, коль согреться захотите, – всё-таки есть в ней что-то распутное, раз уже такие непристойности говорит.
- А сейчас я тороплюсь – княгиня покраснела, как невинная девушка, и рассмеявшись закрыла за собой дверь, и бодрым шагом направилась к усадьбе. Настроение было прекрасное, чаше на конюшню надо наведываться.
Карл Модестович остался в недоумении от речи и поведения княгини, а еще очень жалел, что не признался, что замерз как собака. Но в нем взыграло мужское самолюбие, не хотелось выглядеть слабаком перед женщиной, а еще очень хотелось кушать. И кто знает, сколько ему тут еще куковать? Он опять начал жалеть себя и проклинать Полину.
некоторое время спустя
Что же касается Владимира Корфа, то, сегодняшний день для барона был не слишком удачным. Он потерял поместье, Анна больше ему не принадлежала, а Лиза дала отказ на его предложение выйти за него замуж. С её отказом он лишился последней надежды вернуть родовое поместье.
Но все-же он был рад, что Лиза не согласилась стать его венчанной супругой. Прожить всю жизнь с нелюбимой женщиной – это не то, о чём он мечтал. Он любит Анну, об этом даже его сумасшедшая тетушка знает.
После разговора с Сычихой в трактире, где он хотел напиться, и ему это почти удалось, Владимир Корф решил еще раз наведаться в свое бывшее имение. Для чего? Он и сам не знал.
Подъехав к усадьбе, он сначала заглянул в конюшню и там увидел голого управляющего.
Сначала он подумал, что меньше пить надо, а то привидится черти что. Но ужасное ведение не исчезало, а продолжало бегать и прыгать по конюшне.
- Карл Модестович, похоже с новым хозяином вы стали гол как сокол, – насмешливо проговорил Корф.
- Владимир Иванович? – Шуллер меньше всего ожидал увидеть именно его.
- Он самый! Похоже само проведение меня сюда послало. Раз вы тут, и по всей видимости никуда не торопитесь, мы с вами поговорим.
- О чем? – испуганно спросил Шуллер. – Мне нечего вам сказать.
- Это мы сейчас узнаем и не советую мне лгать. Не в ваших это интересах, Карл Модестович, – обманчиво спокойным голосом произнёс Владимир.
- Спрашивайте. Только, что я получу за мою честность?
- Господин Шуллер или вы предпочитаете герр Шуллер? – в голосе была насмешка. – Вы, что же, пытаетесь торговаться?
- За просто так, господин барон, в этом мире ничего не делается? - филосовски произнес новый Диоген в бочке
- Ну хорошо, раз хочется выгоды, будет Вам. Никто не узнает о вашем позоре, вам принесут одежду и покормят, если честно ответите на вопросы.
Корф немного помолчал, бросил на управляющего грозный взгляд:
- А если солжете, я вам обещаю, вы в таком виде, в котором находитесь, отправитесь в вашу Курляндию, пешком и в ближайшее время. – Барон Корф совсем не шутил, это и дураку было ясно.
Угроза на Шуллера подействовала, он так испугался, что готов был сознаться во всем, вплоть до последней украденной им копейки.
- И так, где расписка о выплате долга князю Долгорукому? И помните, только правда и ничего кроме правды. Вы же не хотите пешком в Курляндию отправиться в чем мать родила? – Корфа даже немного забавляла эта ситуация. Правда, он бы предпочел, чтобы перед ним стояла полуголая Анна, но и от Модестовича сейчас есть польза.
- Я украл её по приказу княгини, она мне заплатила, – обреченно признался Шуллер.
- Так я и думал. Карл Модестович, а с вами оказывается можно договориться. Приятно иметь дело с умным человеком, жаль, что раньше Вы не были столь сговорчивым. – Владимир покинул конюшню.
Минут через двадцать в конюшню пришла Варвара, кухарка Корфа, принесла управляющему одежду, одеяло и еду, при этом причитая, что управляющий совсем обезумел, раз зимой решил оголиться, и вообще срам один. Куда только хозяева смотрят? А Шуллер чуть ли не скулил от удовольствия: одетый, завернутый в одеяло, кушая горячий, вкусный суп.
По приказу барона его заперли все на той же злополучной конюшне, до того момента пока за ним не придет исправник.
Барон Корф с помощью князя Репнина вернул своё поместье и нашёл убийцу отца. Через какое-то время открыл свои чувства Анне, к счастью они были взаимны, весной сыграли свадьбу. И жили все они долго и счастливо. Ну это уже другая история.
Что касается Карла Модестовича Шуллера, он сбежал из тюрьмы и отправился в свою Курляндию, помещиком он так и не стал, а стал вновь управляющим, видимо судьба у него такая. И он постоянно мерз - и зимой и летом, а еще он больше не верил женщинам, а что стало с Полиной история умалчивает! Но звездой Императорского театра ей не светит стать!
Отправлено: 30.10.2018 21:46, заголовок: Re: Угадайка "Хрустальная осень" в честь 15-летия "Бедной Насти" 5.
От перемены мест слагаемых
Рейтинг: неизвестно
Пейринг: Владимир/Анна, Михаил/Лиза
Заказ №13, будет продолжение или нет - решать администрации Скрытый текст
Анне было очень горько. Не успела она ещё отправиться от кончины любимого дядюшки, только-только начало в душе рассветать и крепнуть чувство к Михаилу, как всё в один миг рухнуло. Владимир перестал играть в доброго друга, переживающего общее на двоих горе, и решил открыть её положение всем. Да ещё каким унизительным способом!!! Заставить полуголой станцевать перед Оболенским, самим Владимиром и Мишей. Ревность, вызванная привязанностью Ивана Ивановича к Анне разъела сердце молодого барона. А ведь она так надеялась, что они наконец стали понимать друг друга! Но нет теперь выхода. Некому заступиться за неё больше! Дядюшки больше нет на свете, Никита... Что Никита может против воли хозяина... Михаил... Нет, и в страшном сне Анна не могла представить, как она будет признаваться Мише, что обманывала его всё это время. Он, такой честный и открытый, он не простит обман. Не поймёт тяжкой крепостной доли...
Слезы, горше прежних, потекли по щекам. Ах, если б было средство, хоть ненадолго, хоть на миг забыть о всех злоключениях! Почувствовать себя сильной, смелой, вольной!
Невольно взгляд Анны упал на графин с бренди, стоявший на низком столике в библиотеке, где она сидела и жалела себя. Вино и шампанское ей пробовать доводилось, на торжествах, да на том памятном балу в Петербурге, а вот бренди она пила лишь раз, когда в возрасте 15 лет застыла на прогулке в январе, и Иван Иванович беспокоился о её здоровье. Вкус напитка по памяти был скорее неприятным, но давал удивительное тепло и лёгкость. Кроме того, дядюшка постоянно держал крепкие напитки по всему дому, а Владимиру было свойственно топить печали в вине; нередко Анна замечала, как после серьёзных разговоров графин заметно пустел. Может быть, бокал-другой и ей придал бы смелости и помог разрешить затруднительное положение, в котором она оказалась. Анна решительно подошла к столик и налила чуть-чуть янтарной жидкости в бокал. Отпила. Едва не закашлялась - на вкус и правда было несколько противно, а в библиотеке, разумеется, не водилось ни пирожков, ни хлеба, одни пыльные полки с книгами. Однако после выпитого через минуту появилось приятное тепло, стало казаться, как будто ей нужно танцевать не сегодня вечером, а, завтра, или даже третьего дня... Желания признаваться Михаилу, впрочем, не появилось пока что. Анна оценила своё состояние и решила выпить ещё немного, чтоб усилить ощущение беззаботности и тепла, а также прибавить разговорчивости.
Девичник лучшей подруги Анны Лизы выдался на славу. Много пели в караоке, веселились, танцевали. Казалось, девушки снова окунулись в славные студенческие времена, когда после ночи танцев до упаду бежали к 8 утра в университет, бодро стуча каблучками. Им так редко теперь удавалось видеться! Наташа переехала к жениху в Италию, Соня родила очаровательную дочку, а Маша недавно встретила Александра и пропадала в конфетно-букетных грезах и свиданиях. Когда ещё им удастся так собраться вместе, никто не знал! Да, немного выпили с девочками за встречу, за счастливую будущую семейную жизнь неугомонной Лизы, танцевали до упаду, да, в клубе было полно народу; да, времена разделения на женскую и мужскую половину зданий давно канули в лету, поэтому в клубе были и мужчины тоже. Но поводов для ревности никто не давал. Обидно, когда девчонки ещё веселятся полным ходом, а твой любимый уже стоит с хмурым видом в неоновом свете, собираясь увезти тебя домой всего-то в четверть второго! Анна знала, что уговаривать Володю бесполезно. Хорошо ещё, что не приехал ровно к полуночи, как в сказке про Золушку. Беспочвенная ревность всё ещё часто являлась причиной их ссор, несмотря на три прекрасных года отношений. Анна, как могла, боролась с домостроевскими замашками любимого и пыталась отстоять право на независимость, работу и отдых с подругами.
***
Проснувшись, Анна огляделась и не поверила своим глазам. Она была в какой-то очень странной белой комнате. Не было ни библиотеки, которую она помнила, ни её небольшой спальни, было только много света, блеска, необычной мебели, и раздавался странный шипящий звук, от которого сильно болела голова. Движимая страхом, Анна двинулась посмотреть, что так шуршало. Новая комната, сразу за первой, была ещё более странной, ещё больше блестящего, каких-то огней... Но больше всего поразило Анну не убранство комнаты, а стоявший в центре, к
ней спиной, Владимир. Если это был, конечно, он. Волосы барона были пострижены короче, чем вчера, и живописно взлохмачены в разные стороны. Одет он был в какую-то странную белую рубашку, напоминающую крестильные платья для детей, только без рукавов. Брюки тоже были мятые, как и рубашка, сшиты из странной тёмной ткани.
Почувствовав её взгляд, Владимир развернулся. Взгляд его скользнул по анниной ночнушке, и тут девушка вспомнила, что одета совершенно неприлично. Барон весело расхохотался. Просмеявшись, он налил себе кипятка из блестящего чёрного кувшина и уселся за подобие стола. Анна от удивления и ужаса продолжала молча стоять в дверях.
Владимир отпил кофе из чашки: - Знаешь, это практически обидно. Надевать в клуб короткое обтягивающее платье, а дома спать... В этом.
Анна таращилась на барона и молчала. Непонятно где, непонятно, что происходит. Или она ещё спит, или мир сошёл с ума.
Не дождавшись реакции на свои слова, Владимир подмигнул: Ладно, намёк понял, больше не занудствую! Переодевайся и садись пить кофе, тусовщица!
Поскольку Анна за многие годы привыкла слушаться хозяев, она покорно развернулась и пошла в комнату, из которой пришла, искать одежду. В комнате даже было нечто похожее на шкаф. Это девушку приободрило, возможно, после всего удастся отыскать хоть что-нибудь привычное, хотя бы платье. Одежда или яркие тряпочки в шкафу действительно были, но платья... Они были короткими, никаких корсетов, никаких кринолинов, ничего. Несколько пар узких коротких брюк, видимо, одежда какого мальчика-пажа или карнавальные костюмы. Единственное, что Анне понравилось и привлекло внимание - большой розовый мягкий халат. Конечно, надеть его она не могла, ведь халат был мужской одеждой... Но в коридоре послышались шаги. Вновь являться перед мужчиной в одной ночнушке девушка не могла себе позволить больше, чем надеть мужскую одежду, поэтому времени на раздумья не было. Халат, так халат. Анна закуталась в него, как могла, с ужасом ожидая, что ещё кошмарного случится в следующую минуту.
- Аня, ты заболела?
Для чего бы ещё ей понадобилось надеть на себя плюшевый халат, да ещё поверх странной простыни-рубашки.
Анна задумалась. Заболела ли она? Определённо, так можно было сказать. Может быть, она действительно бредит и видит какие-то грёзы? Очень похоже. Поэтому в ответ на вопрос Владимира она робко кивнула.
Он подошёл, обнял застывшую в абсолютном шоке девушку, заботливо потрогал её лоб.
- Ты очень бледная и вся дрожишь.
Анне необходимо было собраться с духом и ущипнуть себя за руку, чтоб проверить, спит она или нет. Если нет, потребовать у Владимира (если это он, конечно), объяснений, где они и что с ними. Что это за место, одежда, обстоятельства... Но он так пугал её своими словами и действиями! Словно между ними не существовало различий, приличий, границ. Вот он наклоняется и тихонько касается её лба тёплыми губами, там, где только что прикладывал ладонь, вот обнимает, прижимая к себе.
- Всё ещё обижена на меня...
Анна застыла вновь, а потом стала робко отстранятся. Чтобы не происходило, некоторые вещи между ними были абсолютно неприемлемыми! Даже во сне.
- Обещаю, больше не буду! - зашептал Владимир ей на ухо. - И отвезу тебя в гости к Лизе... Она точно будет рада повторить ваш ночной загул.
Владимир ждал от Анны ответа на своё предложение, из которого она ровным счётом ничего не поняла. Но раз уж он ждал "положительного" ответа, кивнула.
Владимир нежно улыбнулся и стал подталкивать Анну к незастеленной кровати, вызывая у неё новый приступ паники.
- Владимир!!! Что вы делаете?!
Мужчина нахмурился. Поведение Ани было уж слишком странным. Ну да, она была обижена, что он вчера повёл себя как ревнивый осёл, потому что не смог спокойно сидеть дома пока девушки веселились на лизином девичнике. Ну, возможно, он перегнул палку, когда заявил, что будет стоять, как памятник, не сходя с этого места возле их столика в клубе, пока Аня не соберётся ехать домой. Но вроде бы вчера всё прошло не плохо, все присутствовавшие были в курсе трудного характера Аниного избранника, и не отказали себе в удовольствии пофотографироваться с ним, как с шотландским гвардейцем, гордо не сходившим с места, как и обещал. По пути домой Нюта дула губки, но поцеловала его и даже прохихикала: я всё равно тебя люблю, прежде чем почти мгновенно уснуть после весёлого вечера и выпитого шампанского. Не было никаких причин устраивать демарш с ночнушкой или переходить на вы. Женская логика не постижима. И очень может быть, что это головная боль от вчерашних приключений заслоняет тучами его солнышко.
- Забочусь о вас, мисс. Ложитесь под одеяло, принесу вам целебный эликсир с лимоном и волшебную таблетку от головной боли, - Владимир изобразил шутливый поклон и вышел.
Анна охнула. Она действительно больна. Она точно сошла с ума, и это бред, галлюцинации, видения. Нет никаких комнат, никакого Владимира, она в жёлтом доме. Поэтому на ней нет привычной одежды, сумасшедшим она не положена. Почувствовав себя действительно больной, Анна решилась лечь в кровать под одеяло. Она больна, это самое логичное решение. Бегать с диким смехом, спать на снегу, или вылезать в окна - так, она слышала, ведут себя сумасшедшие и юродивые, она в себе желания не чувствовала. Но возможно, до того, как её поразил этот странный недуг, ей хотелось, чтоб Владимир относился к ней хорошо, и вот в её бреду он ласков и заботлив. Это морок. Пройдёт ли это наваждение, неизвестно. Стоит ли ей заснуть, чтоб всё вернулось на круги своя? Ответа не было.
Владимир действительно принёс ей кружку с напитком - вкусно пахнущим лимонным чаем, и ещё какую-то круглую штуку, похожую на пуговицу, только без отверстий.
Чай Анна попробовала, а "пуговицу" так и оставила на тумбочке, где мужчина её положил.
- Спасибо, Владимир, - робко поблагодарила за заботу.
- Пожалуйста, Анна, - хохотнул мужчина в ответ, потом наклонился и слегка поцеловал её макушку. Анна зарделась, отставив кружку обратно.
- Блин, уже 10, мне на работу пора! Ещё по пробкам добираться... Владимир быстро поднялся и к вещему ужасу Анны, стал раздеваться. Это, пожалуй, уже даже в сумасшествие не вписывалось. На всякий случай, Анна накрылась одеялом с головой, еле дыша. Покрывало приподнялось где-то в районе её коленей:
- Не скучай и выздоравливай. Люблю тебя...
***
Засыпая после девичника Лизы, Аня была настроена решительно, проснуться и поговорить с Вовой насчёт ревности и комендантского часа. Однако, проснулась Аня явно не дома и без Вовы. Вместо их привычной уютной светлой спальни в стиле лофт, она лежала на кровати с балдахином, казалось, в покоях Перис Хилтон. Или, точнее, в будуаре Марии Антуанетты: всё вокруг было антикварное, вычурное и розовое. Нет, конечно, Аня любила розовый цвет, но в разумных пределах.
- Ты чего это разлеглась? - недовольно окликнула Аню девушка с пышной грудью и длинной косой, одетая в пестрое ситцевое платье. - Одевайся, барин велел.
- А вы кто? - Аня была в шоке и от места, и от обращения. - И где я?
- Здрасте, приехали. Дурочкой решила прикинуться! - всплеснула руками наглая девица. - Новый барин быстро из тебя дурь выбьет, а Никиту, защитника твоего, в солдаты отдаст.
Никитой звали соседа Ани по лестничной клетке. Но защищать её ему было в принципе не от кого и не за чем, и в армии он отслужил уже лет 30 назад.
- Не пойду я никуда, - заявила Аня. Пока спала, Вова привёз её черт знает куда, устроил какую-то нелепую игру с плохими актёрами. Куда-то ей надо идти, спасать какого-то Никиту, которого она толком не знает...
- Не ходи, - захихикала вредная девица, тряся грудью. - Ты всё равно танцевать не умеешь, я Владимиру Ивановичу больше понравлюсь.
- Владимиру Ивановичу? - переспросила заинтересованно Анна.
- Барину нашему, Владимиру Ивановну, - подтвердила девица.
- Ах, барину, - протянула Аня. - Ну барину, так барину.
В её голове понемногу начинало прояснятся, что происходит. Очевидно, это была очередная игра-квест. Недавно они уже были на такой, притворялись волшебниками из мира Гарри Поттера, одевались в мантии, понарошку махали палочками, читали заклинания, чтобы выполнить задания организаторов. Было весело. Очевидно, её снова привезли на такой вот квест. Сюрприз. Может, это даже продолжение Лизиного девичника, а может, это Вова решил пошутить, не зря он тут на должности барина. А я, интересно, тогда кто..? Задумалась Аня.
- Так что говоришь, делать надо?
- Господи, да до чего ж ты блаженная! Надевай костюм - девица указала на какие-то разноцветные тряпки на кресле - иди в столовую, и танцуй перед гостями танец Саломеи. Чтоб ВСЕ узнали, что ты крепостная!
— Крепостная?
Правила игры показались Ане мягко говоря, странными, непонятно, то ли это должно быть такое развлечение, то ли Вова прозрачно намекал, что танцы в клубе в коротком платье выводят его из себя. Потом какой танец Саломеи? Аня смутно помнила, что его ещё называют танец семи вуалей, и их надо вроде бы снимать в процессе танца, а может и надевать. В принципе, танцевала она очень хорошо, хоть и не профессионально, так что, видимо, в квесте требовалось сымпровизировать. Но почему танцевать надо прямиком из кровати и голодной, непонятно. Может, плюнуть на всё, вызвать такси и уехать домой, пусть тут играются без неё. Но ни телефона, ни вещей, ничего знакомого поблизости не обнаружилось. Придётся попытаться выполнить условия квеста, может тогда в награду дадут позавтракать.
Пока Аня размышляла, нахалка ушла. Девушка вылезла из-под одеяла, убедившись, что, к счастью, одета в ту же чёрную шёлковую кружевную сорочку до колен, свою любимую, в которой и легла вчера спать. Это давало хотя бы минимальную связь с реальностью.
Облачиться в костюм Саломеи для Ани не составило труда, тем более, он и состоял в основном из купальника с платочками. Проблемой было то, что она не узнала у той девицы, где находится столовая. И столовая, это комната, раз уж они играют в старину, или столовая это заведение, как ресторан? Нет, идти по дому, а тем более по улице в таком виде Аня не собиралась точно. В шкафу тоже были только какие-то музейные одежды, и девушке оставалось идти только в одном - в одеяле. Оно, по крайней мере, не выглядело таким уж антикварным, поэтому его было не жалко, и можно было завернуться в него, как в римскую тогу. Так, в одеяле с париком в руках, она и вышла мужественно в коридор, собираясь на поиски столовой, завтрака, а заодно
"барина" и такси домой.
В коридоре практически сразу Ане попался рыжий мужик с усами. От одеяла на ней он пришёл в лёгкое недоумение.
- Анька, что это с тобой?
- Одеяло, - честно ответила Аня. - А где столовая?
От обращения "Анька" от незнакомого мужика Ане расхотелось употреблять слова "спасибо" и "пожалуйста", а так же ещё больше захотелось побеседовать с Владимиром Ивановичем о нецелесообразности и недостатках идеи с квестом, если он, конечно, был её инициатором.
- Совсем девка умом тронулась, - констатировал рыжий. - С горя, наверное. Нечего было благородную из себя строить!
- Гражданин, я вас не прошу моё психическое состояние комментировать, а спрашиваю, где здесь столовая.
Мужик перекрестился и показал: Там.
Аня дошла, наконец, до нужной комнаты, по пути поразившись размерам дома, а также организацией этой странной игры. Обстановка выглядела очень реальной, натуральные ткани, материалы, отсутствие электрического освещения и современного оборудования, всё это впечатлило. Но раздражало при этом полное отсутствие организации. Всё же, когда они играли в волшебников Хогвартса, везде стояли специально обученные люди и в случае чего готовы были подсказать, что и как делать. И уж конечно, они были милыми и профессиональными, не то, что нахальная девица и рыжий мужик с усами.
Почему надо было затевать такие приключения с самого утра, да ещё в день после девичника, всё ещё было неясно. Аня, до последнего ждала, что из-за какого-нибудь угла выскочит Лиза или Наташа, задорно засмеются и начнут дразнить её, что она попалась на шутку и пошла танцевать, как настоящая крепостная. Но никто не выскакивал. Возле указанной двери в столовую Аню за руку поймала всё та же наглая девица: - Невелено ещё! и утащила в соседнюю комнату. Девица, между прочим, уже тоже облачилась в похожий наряд и вовсю крутилась перед зеркалом, прихорашиваясь. Комната была небольшая, не то прихожая, не то для каких-то хозяйственных целей, окно завешено тонкой шторой, освещением служили несколько свечей. Из столовой, куда Ане не терпелось уже, наконец, попасть, доносились приглушенные звуки музыки, иногда мужские голоса.
- А одеяло ты зачем притащила? - захохотала девица. - Ааа, понимаю, до барской постели добраться рассчитываешь. Ну, князь твой теперь на тебя и не взглянет, так что...
Новые подробности поставили Аню в тупик. Откуда-то ещё взялся князь.
- Не знаю никаких князей.
Девица покосилась на Аню с недоверием.
Аня решила, что надо как-то помягче, девушка всего-то выполняет свою работу, и не её вина, что ей досталась роль прислуги-мегеры. Она улыбнулась и попыталась выяснить всё иначе.
- А вас как зовут?
Девица перекрестилась, как недавно мужик в коридоре, и ничего не ответила.
Аня вздохнула. - Давайте вы просто скажите мне, что нужно сделать, закончим побыстрее и все пойдём домой.
Девица, казалось, насовсем потеряла дар речи.
"Наверное, не положено рассказывать условия заранее. Нет, это всё-таки Лизина идея. Сидит, наверное, где-нибудь скрытой камерой наблюдает и давится от смеха. Ладно, раньше девица говорила что-то про барина..."
- Так что барин-то приказал? - копируя деревенский говор, решила Аня сыграть по правилам.
Девица немного оправилась от удивления. - Ты это, полоумную-то из себя не строй! Сама прекрасно знаешь, танец Саломеи. Перед гостями. - она всё ещё косилась на Аню так, как будто та вот-вот вцепиться ей в волосы, даже отошла чуть подальше.
В это время в дверь тихонько стукнули. Девица подскочила и выбежала за дверь в столовую, только бубенцы на костюме звякнули. Аня осталась. Попыталась найти огонёк камеры где-нибудь под потолком, чтоб убедиться в правдивости своих подозрений. Спящей она себя не чувствовала, значит, это всё происходит на самом деле. Поскольку на дворе 21 век, то это всего лишь реалистичная ролевая игра и не более того. Не будут же её насильно тут удерживать, так ведь? Однако, под потолком нет камер, нет проводов, в комнате нет радиаторов отопления, тёплого пола - дом, где она находится, действительно старинный, полностью соответствующий 19 или 18 веку... Стало как-то не по себе. Вдруг её какие-то маньяки похитили, голодом морят, а она тут в игры играется? Аня немного приоткрыла дверь, чтоб посмотреть, что творится в столовой. Музыка стала чуть громче, но видно было мало, мешала ширма, отгораживавшая большую часть помещения. Видно было только знакомую девицу, которая пыталась выполнять танцевальные движения под музыку. Попытки выглядели очень комично, поэтому Аня расслабилась. Нет, это действительно квест. Маньяки и их подельники не бывают такими смешными, - подумала она.
Наконец, девица закончила выступление и поскакала к двери. Аня отступила назад, пропуская её. У девицы покраснели щёки и, еле переводя дыхание, она плюхнулась на стул. - Ступай, твой выход.
Пока Аня одевала парик, девица хихикала. - Давно пора показать тебе твоё место. Завтра будешь помои выносить, никакое притворство не поможет.
Аня оценивающе уставилась на надоевшую девушку. И ведь как натурально играет зависть и ненависть. Как будто на самом деле! Так и хочется высказаться в не литературных выражениях по поводу происходящего! Но ведь всё же понарошку, просто глупая игра, убедила она себя в последний момент, незачем выходить из себя. - Обязательно, - промурлыкала Аня как можно музыкальнее. - И корову пойду доить, и сено косить. И по воду... С коромыслом.
Девица опять уставилась на неё странно. Нет, ну, конечно, снег на дворе, какое сено, это уж Аня лишнего ляпнула, но всё-таки неплохо получилось. Аутентично.
Заиграла новая мелодия, более тягучая и завораживающая, и Аня медленно пошла вперёд. Бубенчики на костюме позвякивали, ткань обвивалась вокруг лодыжек, а по обнажённой коже живота и плеч пробегали стайки мурашек. Что за зрители ждут её за ширмой? Самым логичным объяснением будет увидеть там толпу друзей, улыбающуюся до ушей над удачной шуткой. Мягко, под музыку выскользнув из-за ширмы, Аня на мгновение замерла, не было никаких друзей - в полумраке комнаты сидело только двое мужчин, Вова, собственной персоной, и ещё какой-то пожилой мужчина. Причём Вова одарил её настолько тяжёлым взглядом, как будто она виновата во всех грехах, начиная от вручения яблока Еве и заканчивая убийством Джона Кеннеди. Вова, кстати, в отличии от неё одет был вполне прилично и вальяжно восседал в кресле, при распределение ролей в этом странном мероприятии ему определённо повезло больше. Что там от меня требовалось? Танец Саломеи? Будет вам танец Саломеи, сами напросились. Аня припомнила самые эффектные движения, которые видела и по телевизору, и в клубах, в которых иногда бывала, и стала двигаться. Музыка была медленнее, чем привычная клубная, зато движения под неё получались плавные, как танец кобры под мелодию заклинателя. Покружившись немного в середине комнаты, Аня стала придвигаться к Вове. Он, определённо, был если не инициатором этого безобразия, то непосредственным участником: кто-то же должен был вывести её из постели, где она мирно спала после вчерашнего девичника, рядом, собственно, с этим вот мужчиной. Возле него она танцевала особенно долго и тщательно, поворачиваясь лучшими ракурсами, наклоняясь и даже опускаясь на пол. Аня могла бы к Вове на колени взобраться, для большего эффекта, но её смущало присутствие незнакомого дедушки. Вова при всем действии вёл себя невероятно странно. Как только Аня пыталась приблизится к нему поближе, он напрягался и отодвигался как можно дальше, насколько позволяло кресло. Более того, мужчина поглядывал на Аню с каким-то даже пренебрежением. Тоже вжился в роль "барина"? Полное ощущение нереальности происходящего! Аня решила, что пока хватит излишне соблазнительных движений, вернувшись на середину комнаты. Музыка продолжалась, поэтому она завернулась в очередное па, когда краем глаза заметила движение. В помещение влетел взмыленный Миша Репин, будущий супруг Лизы. Одет мужчина был тоже под квест, но только Аня не планировала показываться всем и каждому в таком фривольном виде, её правила игры уже давно не устраивали. И так напрягало присутствие второго зрителя, но он хотя бы был незнакомец, а тут близкий друг, жених подруги...
Миша застыл с выражением ужаса на лице. Аня ойкнула. Прикрыться было совершенно нечем, не ковром же с пола.
- Что здесь происходит? - строго спросил Репнин.
Примечание администрации:
Поскольку заказ 13 на фанфик был заменен заказом на клип, участник под номером 5 проходит в Угадайке вне конкурса.
Отправлено: 31.10.2018 01:22, заголовок: Re: Угадайка "Хрустальная осень" в честь 15-летия "Бедной Насти" 6.
Хрустальное воспоминание
Рейтинг: PG
Пейринг: ВА
Заказ №7
Пусть голову Анны посетит мысль прийти в комнату Миши, а не Владимира. А дальше, сможет ли она решится на это или именно в этот момент поймет, кого она любит на самом деле. Возможно Владимир, что-то предпримет и не даст ей и близко подойти к Репнину. В любом случае в конце ВА
- Анечка, я скоро вернусь, - барон Корф зашел в будуар попрощаться с женой.
- Ты куда сейчас? – подняла она глаза от пялец. Он, задорно чмокнув ее в щеку, пообещал:
- Сюрприз!
Как нахмурилась супруга, он уже не увидел, почти выбегая из комнаты. Анна Петровна с досадой отложила работу и подошла к окну. Владимир Иванович, несмотря на возраст, по-юношески бодро вскочил на скакуна английской породы и стремительно скрылся на лесной просеке. В последнюю неделю происходило что-то непонятное: муж без объяснений исчезал несколько раз в день, потом отшучивался, отводя глаза, переводил разговор на другие темы. Трижды за эти дни Анна Петровна случайно услышала от прислуги, столкнувшейся с хозяином, что он встречается с Елизаветой Петровной Репниной, и они куда-то уезжают вместе. Баронесса спрашивала у мужа об этих встречах, но он отвечал, что встречались они с княгиней Репниной случайно. Тогда Анна Петровна попыталась поговорить с Михаилом Александровичем, мужем княгини, но этот странный разговор только еще больше привел ее в недоумение. Князь Репнин тоже пожимал плечами, мямлил нечто невразумительное, при этом старательно отводил непонятный взгляд, будто чего-то стыдился. Многие-многие годы в семейной жизни Корфов не было тайн и секретов между супругами. Жизнь научила Анну Петровну не действовать сгоряча, но почему-то на душе становилось все неспокойнее. Унижать мужа ревностью она не хотела, но эта ядовитая змея все чаще поднимала голову, и плохое настроение скрывать от домашних становилось все труднее.
На сей раз Владимира Ивановича не было дольше обычного. Баронесса поужинала вместе со внуками, гостящими в Двугорском на рождественских каникулах, и попрощалась с ними на ночь. Мужа все не было. Были уже отданы распоряжения на завтрашний день – барон не появлялся. Тоскливый зимний вечер никак не заканчивался. Анна Петровна, невзирая на тревогу, была очень сердита и, чтобы прекратить эти муки, решила отправиться спать, но сон никак не соглашался ей помочь. Наконец дверь тихонько скрипнула, супруг почти неслышно разделся и забрался под одеяло, обняв жену. Она не шевельнулась. Он осторожно прошептал:
- Любимая, ты спишь?.. – ни звука. – Отдыхай, моя хорошая.
Спустя несколько минут над ухом измученной ожиданием и неизвестностью баронессы раздалось сначала тихое сопение, а затем и легкое похрапывание. Как бы ни сердилась она на своего мужа, а его присутствие рядом привычно умиротворяло. Наконец, сон пощадил и ее усталость.
Наутро Владимира рядом не оказалось, и день начался еще более хмурым настроением, чем накануне. Завтрак прошел без хозяина. Внуки теребили бабушку своими фантазиями и пожеланиями, не успевая заметить ее состояния. Только пятнадцатилетняя Ниночка все задумчивее смотрела на бабушку и тоже становилась все грустнее. Но вот дети разбежались по своим нехитрым делам, обещая к вечеру что-то интересное для бабушки. Но старшая внучка села у ног Анны Петровны и прижалась к ее коленям, снизу заглядывая в грустные глаза.
- Что, егоза, не убежала со всеми? – ласково спросила баронесса, гладя ее по светлым волосам.
- Не хочу.
- Что так? Каникулы-то уж скоро закончатся, а ты и нарезвиться не успела.
- Бабушка, что Вам вдруг взгрустнулось? – неожиданно спросила внучка.
- Тебе показалось, милая. Все хорошо.
- Нет, не хорошо! Я вижу, бабушка, Вы уже не первый день такая печальная. Вы с нами смеетесь, а глаза печальные. А дедушка все время куда-то уезжает. Вы поссорились? – Анна заставила себя улыбнуться довольно беззаботно.
- Конечно, нет! Ссоры никакой нет, тебе показалось.
- Бабушка, я не маленькая! И хочу Вам помочь, мне больно видеть Вас такой грустной, потому что очень сильно люблю Вас!
- Знаю, Ниночка, знаю и благодарна всем вам за любовь. Мы с дедушкой всегда с нетерпением ждем вас. Иногда мечтаем, чтобы вся наша семья вновь жила вместе, как когда-то раньше. Но дети наши выросли, уже сами родители, у всех своя служба, свое хозяйство и важные дела, поэтому нам остается только всегда ждать.
- Бабушка, я знаю точно, что Вы сейчас говорите о другом – печаль не от этого. Я сейчас, так и быть, уйду, но обещайте мне, что позовете, если нужна будет моя помощь?
- Конечно, ласточка, моя, обязательно позову.
Анна Петровна проводила Нину ласковым взглядом и, чтобы отвлечься от грустных мыслей, решила прибегнуть к хорошо испытанному средству от хандры – загрузить себя работой. Оглянулась кругом, пробежалась мыслями по комнатам и усадьбе. В одной гостевой комнате давно ждала хозяйку неоконченная ширма, которую она начала обновлять еще полгода назад. Старинный бархат на полотнах ширмы кое-где повыцвел, кое-где пострадал ворс, и ширма давно нуждалась в замене, но у ткани был настолько красивый оттенок, что Анна не хотела её заменять. Она решила её обновить, украшая полотна ширмы старинным рукоделием – выстриганием по бархату. Оставалось только отделать несколько розочек по верхней кайме рисунка. Теперь было самое время закончить работу. Пытаясь избавиться от неотступных мыслей, баронесса поднялась на второй этаж и открыла дверь. Любимое рукоделие действительно несколько успокоило непрошеные чувства, и, отделав последнюю розочку, Анна Петровна залюбовалась яркими цветами, украсившими старинную, чудесно обновившуюся ширму. Неравномерно выцветший бархат теперь смотрелся совершенно по-другому, играя разными оттенками на лепестках выпуклых роз, а сама ширма стала будто воздушной. Уходя, баронесса оглядела комнату и вдруг бессильно опустилась в кресла от внезапно вспыхнувшего в памяти воспоминания о давнем-давнем событии, случившемся в этой комнате.
… Как-то вечером князь Михаил Репнин, несмотря на размолвку, приехал к барону Корфу с невеселыми вестями о возвращении Ольги Калиновской в Россию, о её близком соседстве в поместье князей Долгоруких и стремлении встретиться с Наследником престола. Забыв разногласия, друзья отвлеклись от своего спора за любовь одной девушки и долго обсуждали разные планы, как безопасно отправить бывшую фаворитку Цесаревича в Польшу. Засидевшись, они спохватились, когда уже время близилось к полуночи, и Владимир гостеприимно предложил Михаилу остаться до утра. Когда князь ушел в свою комнату, барон сел за бумаги, довершая необходимые дела перед дуэлью. Нужно было обеспечить будущую жизнь Анны и сохранить родовое поместье для неё. Сделать это было непросто, потому что она не была дворянкой. Сегодня он уже был в управе и, «подмазав» кое-кого, почти решил эту незадачу. Оставались последние штрихи.
Дописывая последние строчки, Владимир старательно отгонял от себя мысли, что Анна будет жить без него, а ему без неё жизнь не представлялась вообще. Он очень старался думать только о бумагах, внимательно вчитываясь в написанное, но сердечная боль не давала влюбленному до безумия забыть о том, что должно случиться. Решив, что еще успеет дописать некоторые бумаги утром, он погасил свечи, вышел из кабинета и стал медленно подниматься по лестнице. В коридоре на втором этаже он вдруг остановился, как вкопанный – дверь в комнату Анны была распахнута настежь. Опомнившись, он заглянул. Одинокая свеча у кровати слегка освещала неразобранную девичью постель. Где же Анна?.. Пытаясь отогнать от себя нехорошие подозрения, Корф направился к гостевой комнате рядом со своей спальной. Еще не доходя до двери, он услышал голоса…
Анна металась по своей комнате, лихорадочно соображая, что ещё можно сделать, чтобы остановить двух безумцев, решившихся на убийство, залакированное нелепым словом «дуэль». Остановилась у окна, вглядываясь в кромешную тьму, накрывшую беспокойную землю, и вдруг замерла от пришедшей мысли. С бароном говорить бесполезно – с детства зная горячий упрямый нрав и самолюбие молодого барчука, она не надеялась добиться от него отказа от затеянного кошмара. Князь Репнин казался ей более благоразумным и рассудительным. Может быть, с ним удастся договориться?.. А если и он не согласится?.. Что же делать? Бедняжка понимала, что, если сейчас она не совершит невозможное, может случиться непоправимое. И она решилась!..
- «Будь, что будет, все равно моей жизни грош цена, а о чести крепостной дворовой девки никто и не всплакнет».
Анна подошла к зеркалу и вгляделась в сумеречное стекло.
- Прощай, непутевая моя головушка. Прежней Анны больше не будет… - одинокая слезинка скатилась по бледной щеке. Боясь расплакаться, девушка схватила подсвечник и торопливо выбежала из комнаты. Надеясь, что князь еще не спит, бедняжка легко постучала в дверь и, услышав разрешение войти, переступила порог. Михаил собирался готовиться ко сну и с удивлением воззрился на Анну, одетую в прозрачный пеньюар.
- Анна? Как Вы здесь? Что-то случилось?
- Да, случилось.
- Анна, присядьте, Вы вся дрожите. Я могу чем-нибудь помочь?
- Только Вы и можете, Михаил Александрович… Прошу Вас, отмените дуэль.
Михаил застыл.
- Это невозможно!
- Возможно! Вы не понимаете, что творите. Что вам обоим глаза застило? Ради крепостной девки, честь которой не стоит ломаного гроша, вы хотите лишить друг друга жизни?
- Не говорите так, Анна! Вы…
- Я – крепостная, в какие бы красивые тряпки ни была наряжена, положения и происхождения моего не изменить. Я понимаю барона – он хочет сохранить свою собственность, но Вы-то… Вам это зачем?
- Я люблю Вас, Анна, и хочу Вашей свободы.
- Хорошо, если барон убьет Вас, как это поможет моей свободе? А если Вы убьете Корфа на дуэли, дальше что? Я по-прежнему остаюсь крепостной, только уже других хозяев. Вы жениться на мне не можете в любом случае, думаю, что и не собирались. На что я Вам? Для простой интрижки?
- Не думал, что Вы, такое нежное создание, можете быть столь жестоко прямолинейны.
- Положение обязывает, ваша светлость. Только к чему все так усложнять? Я пришла к Вам, чтобы совершить сделку.
- Вы?.. Сделку?..
- Вы можете… - совсем побелевшими губами неожиданно низким голосом произнесла Анна, - сегодня удовлетворить свой мимолетный интерес в обмен на отказ от дуэли.
Бедный Мишель так и сел. Хорошо, что стул, предложенный Анне, стоял рядом. Минутная пауза.
- Анна… Барон Корф так дорог Вам?
- Я не хочу сейчас говорить о бароне. Вы согласны?
- Анна, мне не нужна интрижка с крепостной, Вы ошибаетесь. Мне нужна любовь свободной женщины.
- Чтобы что?..
- Чтобы быть вместе.
- Вместе как?
- Любить друг друга.
- Любить как? - Михаил замялся. - Вот мы и пришли к тому же итогу, Михаил Александрович. Все равно все окончится только мимолетной интрижкой.
- Но ведь я могу признать наших детей.
- Я так не могу, Михаил Александрович!
- Зачем же Вы тогда пришли сейчас? Разве это не то же самое?
- Нет, это не то же самое! Мы расстанемся сразу же, Михаил Александрович… В любом случае… Как же Вы не поймете?! Вам жизнь не дорога за минутное удовольствие? Ни своя, ни друга? Вы безумцы! Оба!
- Если Вам так дорог барон, почему Вы не пришли к нему?
- Потому что он слишком горяч и упрям, Вы, как мне казалось, более разумный человек.
- Анна, скажите честно, Вам Владимир не безразличен? – скорее утверждая, чем спрашивая, вглядываясь в горестные глаза девушки, произнес Михаил.
- Как же он может быть мне безразличен, если мы выросли вместе? И потом… Он очень одинок. Он скрывает свои переживания, но я знаю его сердце: Владимир очень любил своего отца, и ему сейчас очень тяжело. И горе у нас общее. Как можно его оставить? – в голосе девушки невольно послышались горечь и теплота.
- Он был жесток с Вами.
- Владимир очень добрый и великодушный человек, я не знаю человека благороднее его, хотя и слухи о нем... Но это неважно! Наши отношения в последние годы были непростыми, это правда. Но я знаю его душу – он не жестокий и очень благородный человек, - с воодушевлением воскликнула Анна.
- Что же этот великодушный благородный человек не желает отпускать Вас? Вы не догадываетесь?
- Пусть мои мысли останутся при мне, Михаил Александрович. Сейчас для меня самое важное – остановить дуэль.
- Почему бы тогда Вам, Анна, действительно не придти ко мне? Зачем так рисковать своей честью? – раздался от двери голос входящего барона, которому надоело слушать этот бред за дверью. Пронзительный взгляд не отрывался от сжавшейся хрупкой фигурки. – Мишель, дуэли не будет. Можешь объявить меня трусом, если тебе угодно. Стреляться с тобой я больше не намерен, - Владимир смерил взглядом сверху вниз Анну и вдруг спохватился: - Вы еще и босиком на холодном полу?! – он подхватил девушку на руки и оставил остолбеневшего Михаила в одиночестве.
В комнате Владимир положил Анну на кровать, заботливо укутал одеялом, сверху накрыл еще пушистым пледом и подкинул дров в камин.
- Вы вся дрожите, Анна, разве можно так?
- Я не помнила, как вышла, - отводя взгляд, пролепетала растерявшаяся девушка.
- Еще бы! Как Вы могли решиться на такое безумие?
- На какое? Что Вы знаете?! – горестно воскликнула бедняжка, стуча зубами от озноба и нервного надрыва.
- Я все слышал. Или почти все.
Анна отвернулась, почти спрятавшись под одеяло. Слезы катились, не спрашивая хозяйку, хочет ли она плакать.
- Хватит уже лить слезы, глупышка. Все прошло, пострадавших нет.
- Вы теперь считаете меня…
- Своей невестой, Анна. Вы же выйдете за меня?
- Конечно, выйду! Разве у меня есть выбор? Мне же ба-а-арин приказал… – возмутилась Анна и резко села на постели, скинув с себя теплый уютный кокон.
- Анна, перестань! – довольно миролюбиво поморщился Владимир.
- Я не шучу! Свадьбу требую самую шикарную, а посаженной матерью государыню императрицу. Вообще, знаете, барин, а неплохо бы мне сделаться владычицей морскою. Как Вы на это посмотрите? Сгодитесь ли Вы тогда мне в мужья?.. Нужно хороше-е-енько подумать… – все больше распалялась строптивица.
- Ещё будут желания? – сдерживая улыбку, спросил барон. Анна вдруг остановила поток возмущения.
- А почему Вы меня не наказываете?– подняла тонкие брови красавица.
- За что? – опешил Корф.
- Как же?.. За бесстыдство, позор, за дерзость, за непослушание и… за послушание тоже… Когда-то Вы просто мечтали услышать вместо пения мои стоны под розгами. Я готова хоть сейчас пройти на конюшню. Может быть, хоть это отвлечет Вас от нелепых мыслей, предложений и желания стреляться со всеми подряд?
- Вот, и впрямь, глупышка и есть, - ласково усмехнулся Владимир. Анна не могла понять, что таится за этим необычным для барона непробиваемым спокойствием и еле сдерживаемым весельем. - Аня, выслушай меня, пожалуйста.
- Сначала признайтесь, Владимир Иванович, что за подвох Вы опять готовите? В чем очередная насмешка и каверза?
- Анна, Вы весьма непоследовательны в своих утверждениях. Где Вы говорили правду, были искренни: говоря Репнину о моем благородстве или сейчас, когда несете околесицу?
Анна открыла, было, рот, но вдруг легла и вновь спряталась в коконе одеяла, отвернувшись от Корфа.
- Спокойной ночи, господин барон. Я устала, позвольте мне отдохнуть, барин.
Владимир усмехнулся.
- Отдыхай, маленькая глупышка, - он нежным поцелуем прикоснулся к белокурым локонам и вышел, тихо прикрыв за собой дверь.
Ночь прошла без сна. Анна, согревшись, вроде бы задремала, но бурные эмоции, пережитые за день, не оставляли девушку в покое. Она вновь направляла дуло пистолета на обоих незадачливых ухажеров, собиралась жертвовать своей честью, была дерзка и намеренно вульгарна с человеком, отношения с которым совсем еще недавно были похожи на сказку и казались спасением ото всех бед. А вдобавок еще и нелепый разговор с бароном.
- «Что еще ему от меня нужно?» - самые нелепые подозрения не давали девушке покоя. Проворочавшись до позднего зимнего рассвета, она поднялась и спустилась к своей надежной утешительнице. Та встретила ее оханьем.
- Что с твоим лицом, девонька? – оторвалась на миг от теста Варвара.
- Все в порядке, Варенька, просто не спалось.
- Ага, опять просто… Полька аль чего вытворила?
- Конечно, опять Полина виновата, - как из-под земли, возникла та на пороге. – Чего встала? Посторонись, не мешай работать!.. Ты про эти тарелки говорила? – обратилась она к кухарке. Варвара оглянулась на стопку посуды в руках своей дерзкой помощницы.
- Ну, да, ставь вон туда, - кивнула головой на небольшой стол.
- Гостей что ль ждем каких важных?
- Барин нам не докладывался. Тебе-то что за дело? Протри получше, чтоб блестели, и не лезь, куда не просят.
- Пускай вон Анька протирает, ей все равно делать нечего.
- Ага, у тебя зато куча важных дел – с Модестычем стакнуться.
Но Полина презрительно фыркнула и вылетела из кухни. Анна молча начала ополаскивать парадный сервиз, не вникая в Варварину воркотню, которая журчала рядом и удивительным образом успокаивала мятущуюся душу. Протирая последнюю тарелку, чуть не выронила её из рук от вновь влетевшей со злым криком Полины:
- Где эта?.. Иди, барин тебя кличет.
Анна со вздохом непонятной обреченности и нежеланием видеть, кого бы то ни было, медленно поднялась в гостиную. Встретил её смущенный князь Репнин.
- Анна, простите, что побеспокоил Вас. Я хотел просить у Вас прощения.
Девушка, безразлично глядя в окно, чуть пожала плечиком.
- За что?
- За то, что своим поведением и неуместной настойчивостью вынудил Вас к несвойственному Вам поведению и поступку. Простите меня, если можете. Я умолкаю и надеюсь, что мы можем остаться друзьями… Без тяжелых воспоминаний.
Михаил говорил смущенно, пытаясь встретиться с Анной взглядом. Но она, по-прежнему безразлично глядя в серое зимнее небо, так же тускло ответила:
- Бог простит. Вы меня простите…
- Вас не за что прощать, Анна, - горячо принялся убеждать её Михаил. – Мы, два упрямых гордеца, чересчур увлеклись своими чувствами и желаниями, совсем не памятуя о Вашем положении… простите… которое сыграло со всеми нами злую шутку, - промямлил он в конце.
- Да, это была просто злая шутка злой судьбы, Михаил Александрович. Теперь все возвращается на круги своя. И Ваше желание дружить с крепостной еще более неуместно, чем…
- Анна, не говорите ничего более, пожалуйста. Вы были и останетесь для меня неземным созданием, и я безмерно уважаю Вашу стойкость и чистоту… Я сам во всем виноват. Сегодня ночью я понял это. А Владимир…
- Пожалуйста, не нужно о нем, - в голубых глазах заблестели непролитые слезы. Но Михаил все же закончил.
- Наш храбрец Корф не нашел в себе капельку мужества, чтобы признаться Вам… Он любит Вас, Анна!
Одинокая слезинка все же скатилась по бледной щеке.
- Я вновь прошу у Вас прощения за все, Анна и искренне желаю Вам счастья.
Репнин поцеловал слабую прохладную ладонь девушки и быстро вышел из гостиной. Анна в окно видела, как он вскочил на скакуна, оглянулся и встретился с ней взглядом. Она подняла руку и перекрестила его. Он склонил голову в благодарном поклоне и пришпорил коня. В тот же миг за дверью послышались стремительные шаги Владимира.
- С добрым утром, Анна!
Анна присела в реверансе.
- Доброе утро, барин.
- Анна, оставьте этот тон, прошу Вас, - он протянул ей руку. – Давайте перед свадьбой выпьем с Вами мировую, чтоб уж никогда больше не спорить и не ссориться, - он протянул ей хрустальный бокал, по ободочку украшенный красочным узором разноцветных осенних листьев.
- Вы еще не отказались от своей бредовой идеи? – пораженно спросила Анна.
- Напротив, я сделаю все, чтобы ускорить её исполнение!
- Тогда я буду стараться помешать Вам и заставить поскорее отказаться от этого, - она вдруг со всей силы бросила поднесенный бокал с вином об пол, и он разлетелся мелкими брызгами. Анна с вызовом взглянула прямо в глаза барона, но он непонятно улыбнулся и так же бросил об пол свой бокал.
- На счастье! - девушка с недоумением смотрела на сверкающие осколки, потом медленно промолвила:
- Вы и впрямь сумасшедший!
- А с сумасшедшими нужно обращаться осторожно, Анна, соглашаться с ними, когда они чудят, - улыбался упрямец. - Пройдемте со мной.
Корф провел девушку в ее комнату, и она с удивлением увидела роскошное подвенечное платье, разложенное на кровати. Рядом на столике подвенечный убор сверкал бриллиантовой диадемой. У кровати стояли чудные туфельки, расшитые жемчугом. Анна долго не могла вымолвить ни слова. Перевела взгляд на Владимира.
- Что это? – еле прошептала.
- Ночью Вы пожелали шикарную свадьбу. Я очень старался. Правда, не все успел. Золотую рыбку в темноте боялся не разглядеть. И к государыне императрице просто не смог попасть на прием – к сожалению, ночью она спит. Но петербургскую модистку потревожить не смутился и… вот. Вам нравится?
- Вы… в своем уме?
- Как никогда! Если Вы не против, то государыне я просто Вас представлю при первом удобном случае, а роль золотой рыбки готов исполнять сам.
- Вы издеваетесь надо мной? Какая рыбка? Какая государыня?
- Рыбка из сказки Вашего любимого Александра Сергеевича, а государыня - наша любимая императрица Александра Фёдоровна.
- Вы сумасшедший! – повторила Анна и в испуге рванулась из комнаты, но не тут-то было!
- Да, я сумасшедший от любви к тебе! И буду еще более сумасшедшим, если ты собралась меня мучить еще дольше.
- Что Вам от меня нужно?
- Разве непонятно? Мне нужно, чтобы ты стала баронессой Корф… Я люблю тебя, моя драгоценная маленькая глупышка и самая главная женщина в моей жизни!
- Вас не интересует, Владимир Иванович, люблю ли я Вас?
- А я и так знаю! Вчера все слышал. Если женщина готова идти на такие жертвы ради мужчины, то он будет величайшим болваном, если не сможет оценить это. К тому же, не только я - Вы тоже довольно ловко скрывали свои чувства. Достаточно было услышать, с какой теплотой Вы отзывались о своем жестоком барине…
- Прекратите этот балаган, Владимир!
- Аня, я люблю тебя, услышь меня! Я ТЕБЯ ЛЮБЛЮ!..
Анна Петровна невольно улыбнулась, вспоминая тот день. За всю последующую жизнь Владимир стал ей замечательным мужем, лучшим другом, самым лучшим отцом и заботливым дедушкой. Вся их совместная жизнь была согласной и неразделимой.
- «Что же случилось сейчас?» - неустанно пульсировала мысль. Внизу послышался шум. Баронесса спустилась вниз, и ее встретила целая толпа – приехали дети. Все со своими супругами. Со всех концов дома уже мчались внуки, встречая своих родителей. Завертелась семейная шумная карусель. А позади всех стоял глава большого семейства и, сложив руки на груди, счастливыми глазами наблюдал радость супруги.
- Как же Вы так все одновременно?
- Маменька, это заговор! Вы разве забыли? Сегодня же Ваш день рождения! – воскликнула старшая дочь Вера. Анна удивленно замолчала.
- Правда, что ли? – дружный громовой хохот был ей ответом. – И никто ничего не сказал! Мы ведь даже никого не ждали и не приглашали…
- А это, маменька, и был главный подарок – сделать Вам вовсе неожиданный сюрприз. Папенька очень старался, чтобы хозяйка не заметила даже приготовлений праздничного стола, - ответила дочь Надежда.
- Папенька?..
- Да-да, папенька. И мы тоже. И Ваши друзья, - продолжил сын.
- Алексей! – последовало грозное отцовское предупреждение от двери.
- Все понял, понял, молчу, молчу… Все молчим, правда?
- Ну что ж… - растерялась виновница торжества. – Нужно же распорядиться об обеде и комнатах.
- Анечка, отдыхай, все уже сделано. Сегодня твой день. А сейчас я тебя украду у всех на несколько минут, пока накрывают к чаю.
- Какой чай? Дети с дороги, нужно пообедать, - воскликнула хозяйка. Ей возразил целый хор голосов:
- Нет-нет, ни в коем случае! Мы сыты, а обед должен быть праздничным. Мы пока чаю попьем, да и времени у нас немного, - Анна растерянно ответила:
- Ну, ладно, раз не хотите… Только как же?.. А дети?.. И куда вы торопитесь? Я ничего не понимаю!
- Какая же у меня, оказывается, нетерпеливая жена! Всему свое время, Анечка. Пойдем уже, - Владимир предложил жене руку, и они поднялись в их спальню.
- Сядь, пожалуйста, любимая! – он усадил ее в кресла, а сам опустился перед ней на колени. – Я хочу поблагодарить тебя за все эти годы. Ты была мне самой лучшей женой, самой верной подругой, самой лучшей матерью нашим детям и самой лучшей бабушкой внукам. Ты исполнила все мои мечты, подарила мне столько счастья, о котором я даже во сне не мог мечтать. Я люблю тебя больше, крепче и необъятнее, чем в первые годы нашей жизни. Благодарю тебя за все, за все, за все, любовь моя! – он протянул ей бархатный футляр. Она открыла и зажмурилась от блеска великолепной изящной бриллиантовой диадемы и ожерелья. Закрыла футляр и тихо обратилась к мужу.
- И я тебя благодарю, Володенька. Можно я спрошу?
- Конечно.
- Почему ты оставил меня?
- Вот тебе раз!
- А вот тебе два! – задрожал голос, и заблестели слезы на глазах. – Ты никогда ничего от меня не скрывал, а теперь уходишь молча, и я не знаю, что думать. Ничего не говоришь, отшучиваешься… Что это?
- Так и осталась маленькой глупышкой, хотя уже и бабушка!.. Это моя любовь к тебе, вот что это! Потерпи еще чуточку – всему свое время, все увидишь.
- А Лиза здесь причем?
- Ого, ты уже и про это знаешь? Лиза притом же, причем и я! Все, пошли пить чай, все заждались.
Напоследок Владимир не удержался и припал крепким поцелуем к любимым устам, вновь молча рассказывая о своей нежности к любимой женщине.
За чаем было шумно, как никогда в этой семье. Анна Петровна пыталась призвать своих великовозрастных чад к порядку, как в детстве, но каждый раз ее попытки встречались громким взрывом доброго смеха и признаниями в любви. А столь же неуемный супруг уговаривал:
- Анечка, мы же все так долго не виделись! И день такой замечательный…
- Как же приличия? – вновь и вновь обращалась она ко всем, но, наконец, все-таки сдалась: - Не знаю, кто вас воспитывал и учил правилам поведения за столом. Посмотреть бы тому в глаза…
На это замечание самая веселая волна надолго накрыла большую дружную семью Корфов. И сама блюстительница этикета заливисто смеялась звонче всех. Когда со стола был убран десерт, за окном уже сгущались сумерки, слово взял самый младший зять Игорь Вяземский.
- Анна Петровна, дорогая наша матушка! Вы еще не получили нашего самого главного подарка.
- Да? – удивилась баронесса. – А чем тогда завален вон тот стол?
- Это прелюдия, маменька, - дружно воскликнули дочери Любовь, Наталья и Ирина.
- Анечка, одеваемся, нас уже ждут, - воззвал Владимир, оглядываясь на синеющие сумерками окна.
- Кто? Где?
- Все увидишь, едем!
На поляне возле лесного озера, разделявшего имения Корфов и Долгоруких-Репниных, когда-то стояла старинная резная беседка. Но что это? Беседка исчезла – на ее месте красовался хрустальный замок, озаряя всю поляну таинственным светом, струящимся изнутри. Он бриллиантово переливался всеми цветами радуги, приглашая в сказку. Возле этого чуда именинницу приветствовала столь же большая семья Репниных, как и ее собственная. Анна замерла в восхищении.
- Маменька, это наш подарок тебе. Отец часто нам рассказывал, что это было твое любимое место уединения в детстве, ты мечтала стать сказочной принцессой и встретить здесь своего сказочного принца. Мы решили подарить тебе эту мечту, - наперебой заговорили сыновья Николай, Александр и Дмитрий.
- Принца-то я встретила, только он уже стал солидным сказочным королем. Почти всемогущим, - оглянулась баронесса на мужа. Она медленно приблизилась к хрустальной сказке, прикоснулась к ледяной стене дворца. Приглядевшись, увидела, что вся прозрачная стена была украшена осенним разноцветьем трав, листьев и цветов.
- Как это?
На этот вопрос ей ответил голос сестры.
- А мы заливали их водой и замораживали такие кирпичики. Этими кирпичиками обкладывали нашу беседку. Так и построили твою сказку. А помнишь, как мы с тобой искали здесь самый волшебный листок, который исполняет все желания?
- Помню. Но мы его так и не нашли
- А это как сказать! Разве не исполнились твои самые заветные желания?
- Исполнились, Лизанька, это правда, - отвечала все еще не пришедшая в себя Анна. Она растерянно оглянулась на мужа. Он стоял позади всех и тихо любовался любимой женой. Она пробралась к нему через всех собравшихся.
- Это все ты? – он молчал и улыбался. – Это все ты!
- Тебе понравилось? Хочешь войти? – она лишь молча кивнула и потянула его за руку. В сказочный дворец они вошли вместе. Пол был устлан белыми хризантемами из оранжереи. На ледяных скамьях вокруг стены горело множество маленьких свечей, уставленных в виде надписи: «Будь счастлива!», а на ледяном столе возвышался ледяной «праздничный торт-башня» со множеством именинных свечей.
- Ты для этого покидал меня столько дней?
- Простила? Не обижаешься больше?
- Глу-у-упый… Благодарю всех вас!
- Мама! – раздался дружный хор снаружи. – Бабушка! Дедушка, выходите!
В небо взмыл фонтан разноцветного салюта, и к счастливым супругам подошел Михаил.
- Анна, простите, что я не смог Вам ничего толком объяснить. Я…
- Не нужно ничего объяснять, Миша. Я все поняла. Вы меня все простите, глупую женщину! Где Лиза?
- Я здесь, сестренка!
- Мы же с тобой родились в один день, как же ты без подарка?
- Кто сказал, что без подарка? – шутливо нахмурились барон и князь. – У княгини подарок особый. Нельзя же двум женщинам делать одинаковые подарки!
- Мы подарили ей виллу в Крыму, - ответил Михаил.
- Рядом с нашей, как она и мечтала, - продолжил Владимир.
- А я ничего не подарила. Прости меня, я вообще забыла про наш день рождения, - смущенно оправдывалась Анна.
- Знаю, знаю, грустить вздумала, поди, еще и ревновать? Да? Признайся! А я предупреждала барона, между прочим, говорила, что крестьяне сделали бы не хуже, но он же упрямец известный! Раз решил своими руками, то уж не свернешь его! Пришлось присоединяться, что с ним поделаешь? – Анна, пунцово краснея, только качала головой. – Ладно, не смущайся, если бы Миша от меня так скрывался, я бы ему вообще уши оторвала! – Михаил добродушно посмеивался, слушая эту угрозу.
- Лизанька, подарок за мной, родная!
- Буду ждать! Только я капризуля известная – какой попало, не приму, - и дружная четверка весело рассмеялась.
На поляне резвились внуки, затеяв соревнование по стрельбе снежками.
Отправлено: 31.10.2018 01:23, заголовок: Re: Угадайка "Хрустальная осень" в честь 15-летия "Бедной Насти" Скрытый текст
В небо взмывали разноцветные фонтаны салюта. А когда погасли все праздничные огни, на поляну были поданы тройки резвых лошадей. После катания в теплый метельный вечер шумная толпа продолжала отмечать день рождения двух сестер в гостеприимном доме барона Корфа. Счастливые именинницы забеспокоились о внуках, которые потихоньку потирали глаза. Малыши уже давно посапывали в теплых постельках, а старшие тщетно боролись со сном, не желая оставлять праздник.
- Спать неинтересно, - протянул десятилетний Вадим Репнин. Его поддержал девятилетний Кирилл Корф.
- Да-а, конечно, знаем мы вас. Сейчас самое интересное без нас и будет, да? – затянул он свою обычную вечернюю песню. Но неумолимым взрослым все же удалось отправить свое неспокойное потомство в гостевые комнаты под присмотр гувернеров и гувернанток.
- Ну что, Владимир, наших жен ожидает наш последний подарок, да? Ты готов?
- Я всегда готов, - ответил друг, протягивая Михаилу гитару, и сам настраивая другую.
- Дорогие наши супруги, подарившие нам не только счастье, благополучие, любовь, но и столь многочисленное потомство, что мы уж с дедом Владимиром начали путаться в нем. Не так ли?
- Во всяком случае, мы уже к этому близки, дед Михаил.
- Так вот в честь ваших дружных именин мы вот немного постарались и сочинили для вас нечто. Не судите строго – мы не поэты и не музыканты, зато очень вас любим.
Под тихие гитарные переборы зазвучали нежные признания. Глубокий баритон Владимира перекликался со звучным тенором Михаила.
Моя милая супруга, нету женщины родней.
Много лет счастье даришь в жизни бешеной моей.
Поздравляю с днем рожденья и за все благодарю.
Знай, тебя, как в день знакомства, так же страстно я люблю.
Береги очаг наш теплый, чувство наше сохрани.
Жить желаю нам с тобою в пониманьи и любви.
Я люблю тебя сильнее, не скрывая, не тая!
Только будь всегда со мною, половиночка моя!
- Лизанька, мы с тобой самые счастливые женщины, правда? – прошептала Анна.
- Правда, сестренка, - последовал ответ улыбающейся княгини Репниной.
Отправлено: 31.10.2018 08:22, заголовок: Re: Угадайка "Хрустальная осень" в честь 15-летия "Бедной Насти" 7. "Эта осень мне придумала тебя"
Заказ 8
Хочется клип или коллаж: золотая осень, романтика, любовь и чуточку грусти. Владимир в мундире, Анна в светлом платье, они задумчивы и влюблены. Любая фантазия на эту тему.
Отправлено: 31.10.2018 10:51, заголовок: Re: Угадайка "Хрустальная осень" в честь 15-летия "Бедной Насти" 8. Опекун поневоле
Пейринг: Владимир/Анна
Заказ № 5 Хочется почитать рассказ, как Корф стал опекуном Анны гораздо раньше. При каких обстоятельствах это произошло, решать автору. Но:
1. Анна незаконнорожденная дворянка.
2. Сильная характером.
3. ВА влюбляются друг в друга, но не сразу.
4. ХЭ обязательно
Стоял удивительно солнечный и погожий день. Красивая карета, запряженная четверкой чистокровных лошадей, подъезжала к старинному особняку в Двугорском уезде. Аня ехала и поглядывала в окошко. Листья на деревьях переливались золотыми, коричневыми и бордовыми красками. Это первая осень без мамы.
Она мило посмотрела на взрослого мужчину, который теперь будет ее семьей, и грустно улыбнулась. Мама умерла пару месяцев назад, и она осталась совсем одна. Иван Иванович часто к ним приезжал, дарил много подарков и интересных ярких книг, рассказывал увлекательные истории. Вот и сейчас добрый дядюшка оформил документы и забрал ее из московского поместья. Теперь он ее опекун и будет заботится о ней.
Экипаж остановился возле огромного особняка, расположенного на холме. На крыльце стоял управляющий, похожий на большого лиса. Он покручивал свои длинные усы, ехидно улыбался и постоянно заглядывал в глаза. Анна шла медленно, позади опекуна, и вертела белокурой головкой по сторонам. Дом казался ей огромным. Холл был выдержан в серо-бежевых тонах. Обои из жемчужного шелка, бархатная драпировка в тон и серые ковры. На стенах висели массивные канделябры. На первом этаже располагалась столовая, гостиная и кабинет. На втором этаже находились господские покои, комнаты для гостей и большая просторная библиотека, где хранилось множество книг. На площадке второго этажа стояла дородная женщина, она искренне улыбалась и радовалась приезду хозяина.
- Анечка, познакомься. Это Варвара. Она была нянькой моего сына – Владимира. Теперь будет тебе помогать, покамест не приедет гувернантка.
- Какая ты хорошенькая, Аннушка. Пойдем, я тебе комнату покажу, – сказала она, и протянула свою пухлую руку.
Анна вошла в комнату, отведенную ей, и остановилась у самой двери, не решаясь зайти внутрь. Посреди комнаты стояла широкая кровать под светлым балдахином, застланная розовым шелковым покрывалом. Убранство этой комнаты, да и всего особняка, разительно отличалось от ее дома в Москве, где все свои тринадцать лет она прожила с матерью. Все в этой комнате было выдержано в розово-белых тонах. У окна стоял изысканный дамский столик с зеркалом, а у противоположной стены массивный, но такой же изящный, как и другая мебель в комнате шкаф. Варвара подошла к нему и открыла створки. Он был заполнен до отказа красивыми вещами: платья, шляпки, туфельки. Фиалковые глаза с густыми темными ресницами засияли неподдельной радостью. У нее никогда не было такой красивой одежды. Они с матерью жили скромно и на всем экономили. Все, что у них было, это небольшой домик в Москве и мелкое хозяйство. Аня с самого детства знала, что её мать была примой императорского театра. Про отца она боялась спрашивать, потому что мама сразу становилась задумчивая. Девочка всегда пыталась радовать мать. Научилась читать и писать, сама выучила французский по книжке, что привез добрый дядюшка. Хотя, часто слышала, как женщины перешептывались, что зря себе голову морочит этой учебой. Все равно на такой, как она, богатые и благородные дворяне не женятся. И пусть просит Бога, чтобы на нее обратил внимание хоть какой-нибудь мещанин. Но ей было все равно, за кого выходить замуж, главное, чтобы этот человек ее любил.
- Как тебе комната, Аннушка? – Варвара внимательно следила за ней и улыбалась.
- Здесь чудесно! - воскликнула она.
- Тогда отдыхай, а в семь часов я позову тебя к ужину. Скоро должен вернуться Владимир. Иван Иванович вас познакомит.
- А какой он, Владимир?
- Он… он хороший, добрый, честный, красивы-ы-ы-й, только характер у него тяжелый.
- Я ему, наверное, не понравлюсь.
- Что ты! Что ты! – замахала руками Варвара. - Да как же ты можешь не понравиться? Ты ведь прелесть. А сейчас ложись, отдыхай с дороги. Тебе помочь?
- Я сама справлюсь. Спасибо, Варя, - Аня улыбнулась и подошла к кровати. Как только ее голова коснулась мягкой подушки, она погрузилась в спокойный сон.
Анна проснулась, когда за окнами начинало смеркаться. Она сидела на кровати и смотрела по сторонам, ей потребовалось несколько минут, чтобы вспомнить, где она находится. В комнате были зажжены свечи и растоплен камин. Часы на полке показывали без четверти шесть. Во дворе послышался топот копыт. Анна быстро соскочила с постели и подбежала к окну. На черном вороном жеребце сидел молодой мужчина. Он проворно спрыгнул с коня и передал поводья подбежавшему конюху. Она сразу поняла, что это сын ее опекуна – Владимир. Даже из окна было заметно, как он красив: высокий, темные волосы, военная выправка. Офицерский мундир из темно-зеленого сукна с высоким воротником, застегнутым под самый подбородок, и золотистые эполеты были ему к лицу. Он медленно поднимался по ступенькам.
Анна поспешно причесалась и переоделась в новое ярко-голубое платье с белыми оборками, которое подарил ей дядюшка. Ее волнистые волосы спадали на плечи, перехваченные на затылке такой же голубой ленточкой. Анна открыла дверь и вышла в длинный коридор. На лестнице были слышны голоса двух мужчин, доносившиеся из кабинета. Она знала, что подслушивать - дурной тон, но любопытство взяло вверх над приличными манерами.
- Зачем вы привезли эту девчонку в наше поместье? Почему именно вы вызвались ее опекать?
- Володя, ты ничего не знаешь. Анечка - сущий ангел! Она тебе понравится.
- Она ваша внебрачная дочь? – осторожно спросил он.
- Как тебе могло прийти такое в голову? Конечно, нет!
- Тогда я тем более не понимаю, зачем вы ее привезли! Отец, я прошу вас, расскажи мне все.
- Хорошо, Володя. Но запомни, об этом больше никто не знает. Её мать была примой императорского театра. Ирэн Аксёнова – её любили и восхищались. Она была красивой, утончённой, с выразительными глазами и белокурыми волосами. Анечка так похожа на нее… - старик мечтательно закатил глаза.
- Что было дальше, папа? - Владимир нетерпеливо стучал пальцами по подлокотнику кресла.
- Её расположения добивались многие, даже сам император. Но она любила только одного: красивый и статный дворянин, герой войны с Наполеоном. Они недолго были вместе, всего пару месяцев. Об их связи знали единицы. Потом Ирэн поняла, что находится в тягости. Как только ее подозрения подтвердились, она оставила сцену и покинула Петербург.
- Замечательно! Как я понял, этот герой войны отправил свою полюбовницу в Москву? – спросил Владимир.
- Да, Володя. Она уехала в Москву и вела затворнический образ жизни. Она так и не вышла замуж, - проговорил он низким голосом.
- Мало того, что это девчонка байстрючка, так еще ее мать какая-то актрисулька! На что вы рассчитываете, отец? На ней никто не женится, все будут обходить ее стороной.
- Прошло много времени, сейчас уже никто не вспомним об этом.
- Свет очень жесток и злопамятен. Вы напрасно думаете, что все в этом городе забыли актрису Аксёнову. Найдутся злые языки, которые все вспомнят, а что не вспомнят – придумают.
- Они бы обсуждали, если бы Анечка осталась на фамилии матери. А так, что можно сказать о княжне Мещерской?
- Нет… Отец, вы же не…
- Да! Я попросил своего друга, Сергея Николаевича Мещерского признать Анечку своей дочерью. Когда-то я ему помог, и он мне был обязан. Серж живет один. Жена умерла несколько лет назад, а детей Бог не дал. Вот он и согласился.
- Вы сошли с ума! Она не имеет права носить этот титул! Она не достойна зваться княжной Мещерской!
- Это буду решать я! Я обещал позаботиться о ней.
Анна не стала слушать продолжение разговора. Ноги отказывались ее держать. Она медленно прошла к кушетке, которая стояла в холле и присела на нее. В голове крутился только один вопрос: «За что Владимир так ее ненавидит?»
- Кому вы обещали? - Тем временем продолжал Владимир.
- Её отцу.
- Вы с ним знакомы? И кто же он?
- Володя…
- Вы не можете назвать имя этого человека? Даже родному сыну?
- Хорошо. Но дай мне слово, что никто об этом не узнает.
- Слово офицера.
- Её отец князь Пётр Долгорукий.
- Как? Пётр Михайлович? Всегда считал его подкаблучником и недотепой! Его же Марья Алексеевна рядом с собой всегда держала.
- Княгиня догадывалась о его связи. Поэтому он купил поместье в Москве и отправил туда Ирэн. После его смерти я помогал им, и сейчас не оставлю девочку одну.
- А вы уверены, что она дочь князя?
- Что ты хочешь этим сказать?
- Ради Бога, отец, она ведь была актрисой. Вероятно, у нее был покровитель до князя. Вы ведь знаете жизнь за кулисами. Они ничем не брезгуют, чтобы стать примами и блистать на сцене!
- Да как ты смеешь! У Ирочки был талант! Она была не какая-нибудь продажная девка, а при-и-ма!
- Только перед Долгоруким не устояла? - усмехнулся Владимир.
- Замолчи! Я не желаю больше тебя слушать!
- Вы ставите под удар репутацию нашей семьи, беря на воспитание приблуду! Я не хочу, чтобы о нас судачили. Выбирайте, что для вас важнее: честь и гордое имя баронов Корфов или она? – кричал Владимир.
- Анечка будет жить в этом доме, и ты будешь относиться к ней как к сестре. Это мое решение!
- Никогда! Можете даже лишить меня наследства, но ноги моей больше не будет в этом доме, пока здесь эта девка. Я никогда не назову ее сестрой!
Владимир резко развернулся и направился к выходу. Он распахнул дверь и выскочил наружу. Анна сидела на кушетке и боялась пошевелиться. Из голубых глаз капали слезы. При виде беспомощной девочки у Владимира сжалось сердце. Но нет, он не должен поддаваться жалости, она обязательно бросит тень на их семью. Владимир быстро пересек холл, громко хлопнул дверью и вышел на улицу. Послышалось ржание коня и быстрый топот. Не успев приехать, Владимир вновь ускакал. И теперь неизвестно, когда он вернется в родовое поместье - и вернется ли.
Анна громко всхлипнула и зажала рот ладошкой. Она слышала разговор и не понимала, как этот красивый мужчина может говорить такие ужасные вещи? Какое он имеет право оскорблять ее мать? Анну в первый раз в жизни охватил гнев. Ей захотелось ударить этого напыщенного нахала по его красивому надменному лицу. Она никогда не забудет его грубых слов. Иван Иванович, выходя из своего кабинета, увидел ее и обнял за плечи.
- Ты слышала? Да? – ласково спросил он.
Она утвердительно кивнула головой, не отрывая ладошки от губ.
- Мы с Верочкой пять лет не могли стать родителями. И когда у нас появился Володя, он стал для нас самым главным в жизни. Мы нанимали ему лучших учителей, он ни в чем не знал отказа, особенно в деньгах. Много путешествовал. Когда он вырос, я дал ему полную свободу. После смерти Верочки мы остались одни. Володя просто ревнует, не хочет делить отцовскую любовь еще с кем-то. Ты не обижайся на него, девочка. Он вспыльчивый, но отходчивый. Даст бог, он поймет меня и вернется.
Прошло несколько лет, как Аня стала княжной Мещерской и переступила порог родового поместья баронов Корфов. Слуги вели себя почтительно, управляющий низко кланялся и так же заглядывал в глаза. И только Варя вела себя легко и просто. С ней она всем делилась, спрашивала совета и вместе на кухне пили чай. Почти сразу по приезду в Двугорское в доме появилась гувернантка французского происхождения мадемуазель Делаж. Позже барон выписал своей воспитаннице лучших заграничных учителей. Он не жалел денег и вкладывал огромные суммы в образование юной княжны.
Владимир свое слово держал и в поместье не появлялся. Иван Иванович каждый месяц получал письма, где подробно описывались приключения его сына. Еще чаще он получал счета, которые подтверждали веселую жизнь Владимира. Барон только хмурился и качал головой, но что поделаешь – молодость. Да еще единственный сын, приходится закрывать на многое глаза и оплачивать карточные долги. Но сегодняшнее письмо подтолкнуло барона принять меры. За такое разгильдяйское поведения и постоянные дуэли он мог вылететь из армии.
- Анечка, мне нужно уехать в столицу. Я постараюсь пробыть там недолго, но я буду очень по тебе скучать, - улыбнулся барон.
- Я тоже буду скучать, дядюшка. Вы не беспокойтесь обо мне. Со мной всегда рядом Варя и мадемуазель Делаж.
Иван Иванович крепко обнял Аннушку и поцеловал в розовую щечку.
- Какой подарок привезти тебе из столицы?
- Новые ноты, - смущаясь, ответила она.
- Будут тебе ноты, - рассмеялся барон. – А на Рождество поедем в Петербург вместе. Я покажу тебе этот замечательный город. Там в праздник повсюду гулянья, мы будем пить горячий чай с бубликами и кататься на каруселях.
Анна слушала опекуна и не могла поверить, что теперь ее жизнь изменилась. Иван Иванович пожелал воспитаннице доброй ночи и отправился собираться в дорогу. На рассвете он должен выехать в столицу.
***
Гувернантка забежала в комнату Анны, даже не постучав. Ее глаза были мокрыми от слез, она через всхлипывания пыталась что-то сказать.
- Что-то случилось, мадемуазель Делаж? — спросила взволнованно она.
- Там… там Владимир Иванович… Он приехал и сказал… о-о-о Аннет, такое несчастье! - плакала гувернантка.
Анна подошла к ней и помогла присесть в кресло.
- О чем вы говорите?
- Вас хочет видеть Владимир Иванович. Он расскажет вам сам, моя дорогая, — всхлипывая, произнесла француженка.
Анна быстро спускалась по лестнице. Мысль о том, что Владимир вернулся, ужаснула её, а расстроенный вид мадемуазель Делаж привел в замешательство. Что же такого могло произойти? Девушка постучалась в дверь кабинета, так и не дождавшись приглашения, открыла ее. Владимир сидел в кресле отца и перебирал какие-то бумаги. Анна стояла на пороге и боялась сделать шаг. Она ждала, когда он обратит на нее внимание и соизволит заговорить с ней.
Наконец молодой офицер поднял голову и посмотрел на девушку.
- Садитесь, - грубо сказал он.
Анна подошла к стулу и села напротив Владимира, расправляя оборки платья. Тревога все больше и больше охватывала ее.
- Анна, у вас есть какие-нибудь родственники еще?
- Мы с мамой жили одни, – ответила девочка. – Она всегда говорила мне, что у нас никого нет.
Анна внимательно посмотрела на мужчину. Сегодня он показался ей очень бледным. Растрёпанные волосы, покрасневшие глаза, небрежно повязанный шейный платок, а еще его тон… Он встревожил ее, и сердце бешено застучало в груди.
- У меня плохие новости. Отец… карета, в которой он ехал в Петербург, перевернулась и… – Владимир на мгновение замолчал, как будто набираясь сил. – Отец разбился.
Анна не сводила взгляда с Владимира. Она отказывалась принимать то, что услышала. Ее глаза застелила пелена слез. Этого не может быть. Сначала мама, потом дядюшка. Нет! Так не должно быть! Анна начала плакать в голос, не стесняясь своих слез и эмоций. Плевать, что барышня должна всегда контролировать себя. Сейчас все было не важно.
Чьи-то теплые руки обняли ее и притянули к себе, а пальцы нежно гладили по волосам. Аня начала потихоньку успокаиваться, когда услышала слова: «Ты поплачь, Анечка, поплачь. Мне нельзя. Меня учили держать все в себе, офицеру негоже сырость разводить. А ты поплачь за нас двоих». Она начала понимать, в чьих стоит объятиях и кто ее успокаивает. Тот, кто оскорблял и говорил гадости про маму. Это из-за него дядюшка разбился. Если бы Владимир вел себя нормально, Иван Иванович не поехал в Петербург и остался жив! Анна со всей силы оттолкнула мужчину и отбежала к двери.
- Это вы! Вы во всем виноваты! Если бы не вы, дядюшка остался жив! Это вы убили его! Вы! Вы! Вы!
Владимир понимал, что у Анны началась настоящая истерика. Он протянул к ней руки, но та выбежала за дверь. Она побежала к Варваре, которая ждала любимицу в холле, и уткнулась в пышную грудь. Владимир постоял возле кабинета, затем развернулся и закрыл за собой дверь. Его сердце разрывалось на части. Он не мог видеть слезы этой девочки, но надо было готовиться к похоронам.
После возвращения с кладбища Анна сразу поднялась к себе в комнату, легла на кровать и зарыдала. Она плакала постоянно. Казалось, что слезы никак не закончатся. За пару дней она превратилась в свою тень. Сил не хватало даже стоять на ногах, ее шатало из стороны в сторону. Если бы не Варя, которая поддерживала за плечи, то скорее всего, она просто бы упала. Красные глаза от слез и синяки под глазами -результат бессонных ночей. Как же она устала. Анна начала засыпать, когда мадемуазель Делаж сообщила, что ее ждет в кабинете Владимир.
Барон сидел за письменным столом, оперевшись локтями и обхватив голову руками. Вокруг лежало много каких-то документов, но Владимир думал об одном. Как же он сдерживал себя сегодня, чтобы не повыгонять местных кумушек, которые только и болтали об Анне. Их только заботило, что теперь будет с воспитанницей старого барона. Ни капли сожаления, только фальшивые соболезнования и поддельная скорбь. Он смотрел на портрет отца, а в его голове звучал голос Ани: «Это вы виноваты! Если бы не вы, дядюшка остался жив! Это вы убили его!» А ведь она права. Если бы я не вел такой образ жизни, отец бы не поехал в Петербург читать свои нотации. Как я виноват перед тобой. Прости, папа.
Анна зашла в кабинет, не постучавшись. Она видела, что Владимир очень страдает из-за потери отца, ей было жаль его. Наконец, молодой барон поднял голову и посмотрел уставшим тяжелым взглядом.
- Анна, мой отец оказался очень предусмотрительным человеком, - начал Владимир. – Он составил завещание. Я только что прочитал его. Вам оставили хорошее приданое, можете не переживать, без денег не останетесь.
- Мне не нужно никакого приданого. Разве сейчас уместно думать об этом? - решительно сказала Анна. - Я уеду обратно в Москву. Мне от вас ничего не надо!
Владимир сделал паузу, пережидая гневную вспышку.
- Вам пятнадцать лет, мадемуазель. Куда вы уедете? Даже не думайте об этом. Вы останетесь под моей опекой, пока не выйдете замуж, а я буду следить за вашим воспитанием.
- Простите… - Анна показалось, что она ослышалась. Но увидев подтверждающие кивки головой, она поняла, что услышала все верно.
- Да, княжна, я стал вашим законным опекуном. Так написано в завещании.
***
Три года спустя
Анна задумчиво ходила по дому. Сегодня она вернулась из Парижа, где провела три года. После смерти дядюшки Владимир не хотел возиться с ней и отправил учиться в пансион благородных девиц. Хорошо, что он не уволил мадемуазель Делаж, а разрешил поехать им вместе.
Анна шла по длинному коридору, когда дверь кабинета открылась, и на пороге появился Владимир. Боже мой, она не видела его целых три года! Они не переписывались, о ее успехах Владимиру сообщала мадемуазель Делаж, он оплачивал учебу и все расходы. Больше барона ничего не интересовало. А она… она мечтала об этом высоком красивом офицере, покорившем ее сердце еще тогда, возле парадной, когда он спрыгнул со своего жеребца, а она наблюдала за ним из окна. Хотя в ее памяти всегда останутся его слова про маму, но ее глупое сердечко не хотело слушать разумных доводов. Она любила. Любила безответно своего опекуна.
Владимир проснулся в кресле от боя часов. После злосчастной дуэли с высокопоставленным вельможей, его ареста и несостоявшегося расстрела его лишили чина. Что еще оставалось делать? Пришлось ехать в деревню, в эту глушь и скуку, пока все не уляжется. После пышных балов, очаровательных кокеток и игральных столов - Двугорский уезд казался мраком. Его одиночество скрашивал хороший бренди и отцовская библиотека. Владимир посмотрел на часы: одиннадцать дня. Как он долго спал. Хотя куда ему спешить? Нет, на сегодня он точно что-то планировал. Только вот вспомнить - что? Нужно для начала умыться и привести себя в порядок, а потом он все обдумает. Барон нетрезвой походкой вышел из своего кабинета, не заметив девушку, и направился к лестнице.
- Доброе утро, Владимир, - прозвучало за спиной.
- Доброе, - не оборачиваясь, произнес барон. Он поднялся уже на несколько ступенек, когда до него дошло, что это точно не Полина обращается к своему хозяину так фамильярно и желает доброго утра. Тоненький голосок, легкий запах французских духов… Владимир резко развернулся и не поверил своим глазам. Перед ним стояло совершенство, девушка его мечты: нежные черты лица, волосы убраны в замысловатую прическу, тонкая талия, а когда она сделала легкий книксен, невозможно было не оценить ее изящество. Сшитое по последней моде платье, такое было не у всех завидных невест Петербурга. Несомненно, она могла составить конкуренцию любой фрейлине двора. Это была любовь с первого взгляда. Что же это чудо забыло здесь?
- Доброе утро, сударыня, - Владимир расцвел в улыбке и сделал пару шагов навстречу девушке. Анна смотрела на барона обиженно. Скорее всего, он просто забыл об ее приезде, а сейчас пытается загладить свою вину милой улыбкой. В самом деле, кто она для него такая, чтобы он помнил такие мелочи?
- Вы не ожидали увидеть меня так скоро? Я посылала записку о своем возвращении, – хмыкнула она.
- Анна? – Владимир подошел вплотную к ней. Пышная юбка касалась брюк, и она отступила назад, уперевшись спиной об стену. Костяшки мужской руки погладили румяную щечку. От такого незнакомого, но приятного ощущения она прикрыла глаза. – Аня…
Владимир не мог поверить. Маленькая худенькая девочка, которую он видел три года назад, превратилась в прекрасную девушку. Его сердце забилось чаще, глаза всматривались в знакомые черты лица, а губы растянулись в счастливой улыбке. Господи, и это чудо он оскорблял? Из-за этой прелестницы он ставил условия отцу? Дурак!
Анна открыла глаза и посмотрела на Владимира. Она никогда не видела его таким счастливым - и это пугало. Возможно, он уже женат, а она здесь совсем некстати.
- Мне уехать? – нерешительно спросила она, моля, чтобы он сказал "нет".
- Даже и не думай, что теперь я отпущу тебя, - улыбался барон.
- Не отпускай, - прошептала Анна, не веря своему счастью. Разве могла она о таком мечтать? Разве могла подумать, что заносчивый гордец может оказаться нежным и любящим? Разве могла подумать, что когда-нибудь будет стоять в объятиях этого красивого мужчины?
***
- Барон, как же вы решились жениться на приблуде? – спросила Анна, нежно улыбаясь своему мужу.
- А-а-а-ня, перестань! Ты еще помнишь те глупые слова? Столько времени прошло, забудь, что было в прошлом. Теперь у нас все по-новому. Я люблю тебя и готов доказывать это хоть всю жизнь.
- Когда ты понял, что любишь меня? – спросила она, проведя пальчиком по скуле любимого.
- Мне кажется, что еще тогда в холле, когда вылетел из кабинета отца. Гнал от себя мысли о тебе, отправил учиться в Париж, но когда увидел после возвращения, понял, что влюбился заново. Только уже в более взрослую Анну, а образ милой девчушке навсегда останется в моем сердце.
Счастливые муж и жена смотрели друг на друга, улыбки не сходили с лиц, а губы Владимира не уставали перецеловывать каждый пальчик любимой. Но писк в детской кроватке заставил родителей оторваться от столь приятного занятия и наконец-то перенести все внимание на самого главного человека в доме, барона-младшего.
Отправлено: 31.10.2018 11:24, заголовок: Re: Угадайка "Хрустальная осень" в честь 15-летия "Бедной Насти" 9. Осень коснулась и нас с тобой
Рейтинг: G
Пейринг: ВА
Заказ № 16
Хочется почитать про осень небольшой рассказ. Как Анна ощущает себя одинокой и никому не нужной, но тут появляется Корф и все хорошо. Время на усмотрение автора
Анна неспешно возвращалась домой после работы. Затянутое тучами небо вот-вот должно было разразиться дождем, но малышню, возившуюся в ярко-желтой листве, это не заботило. Им было весело… так весело и беззаботно, как бывает только в детские годы. Когда подружки приходили с ночёвкой на выходные и приносили вкусное печенье, а мама варила нам горячее какао. Когда бабушка вязала теплые пушистые носочки, а ты в благодарность целовала ее морщинистую щеку. Когда отец заклеивал старые окна, чтобы холодный ветер не задувал тебе в комнату, а потом вы садились всей семьей смотреть телевизор. А что сейчас? Родные живут в другой стране, у подруг своя жизнь, а у тебя пустая квартира, остывший чай, колючий плед и… одиночество. Да такое, что на кухне стоит только одна твоя кружка. И так проходит день за днем. И пролетает ночь за ночью. Но почему именно осенью нас одолевает чувство ненадобности? А может, мы просто не нужны одному человеку, а виним во всем целый мир?
Ведь все дело в том темноволосом соседе с пятого этажа, что пару месяцев назад переехал в наш дом. Мы возвращались в одно и то же время с работы, здоровались возле подъезда, заходили в лифт, доезжали до его этажа, а потом прощались - и так повторялось почти каждый вечер. Мы не разговаривали, просто смотрели друг на друга уставшими глазами. С каждой встречей я все больше хотела узнать хоть что-то о нем, но не решалась начать разговор. Все, что я знала, это имя - Владимир, и то сказанное невзначай всезнающей соседкой. Но именно в нем я ощущаю родственную душу. Все дело в его грустных серых глазах – цвета осени. В них читалось что-то знакомое, где-то я видела похожий взгляд. Только где? Ответ нашелся почти сразу – каждое утро в зеркале. Вот и сегодня вечером мы не избежали встречи. Остановились возле входа в подъезд, но вместо приветствия я почему-то произнесла:
- У тебя такие глаза…
- Какие? – тут же спросил он и подошел еще на шаг ближе.
- Они похожи на осень… Смотришь в них, и становится холодно и одиноко, как сейчас в моей душе. И я чувствую себя маленьким, никому не нужным котенком, потерявшимся в этом огромном мире. Я кричу об этом, но все проходят мимо, они слышат только невнятный писк. А мне так хочется свернуться в клубочек, согреться и заснуть с мыслями, что я кому-то нужна, что я больше не одна.
Я не знаю, зачем открыла перед ним свою душу, но глаза Владимира потеплели, губы тронула легкая улыбка, а его руки обняли меня за талию. Мокрые капли начали покрывать наши волосы и лица, но мы все стояли в обнимку, вдыхая такой нужный запах. Запах нашего счастливого будущего.
- Ты знаешь, а я люблю осень, - наконец-то прервал молчание Владимир. - Ее надо научиться проводить правильно, и она станет самой любимой порой года.
- А что для этого нужно?
- Любимый человек рядом. Ты рядом? - тихо спросил он.
- Рядом… - так же тихо ответила я. – И все?
- И две кружки чая.
- Но у меня только одна.
- Тогда пошли ко мне за второй.
Дождь барабанил по стеклам, ветер срывал с деревьев последнюю листву, люди прятались под зонтами, а мы сидели под теплым мягким пледом с горячим облепиховым чаем и наслаждались друг другом. Как мало нужно человеку для счастья - всего лишь другой человек.
Отправлено: 31.10.2018 18:19, заголовок: Re: Угадайка "Хрустальная осень" в честь 15-летия "Бедной Насти" 10. Хрустальная осень. Магия дождя
Заказ 8
Хочется клип или коллаж: золотая осень, романтика, любовь и чуточку грусти. Владимир в мундире, Анна в светлом платье, они задумчивы и влюблены. Любая фантазия на эту тему.
Отправлено: 31.10.2018 21:58, заголовок: Re: Угадайка "Хрустальная осень" в честь 15-летия "Бедной Насти"11. Запретная любовь.
Заказ № 12
Анна не воспитанница барона Корфа. Она их никогда не знала. Владимир первый раз увидел её на балу Потоцких и она ему, естественно, понравилась и он сразу же забыл про умопомрачительное создание (никакой дуэли с наследником из-за Ольги не нужно).
Хочу чтобы Анна была родной сестрой Цесаревича, На бал она приехала инкогнито и об этом знает только Александр.
Владимир приглашает красавицу на танец, и просит открыть свое имя. Она просто назвалась "Анной". Он признается, что она его сразила, что за всю жизнь он не видел никого прекраснее. Владимир просит её позволения, чтобы ухаживать за ней. Она соглашается (он ей тоже сразу понравился), но с одним условием, что их встречи будут тайными, потому что у неё очень строгий отец и она боиться его разгневать. Корф соглашается на условие, хотя ему это не очень нравится. У них начинаются тайные встречи и они еще больше влюбляются друг в друга.
Об этом узнает Николай он в гневе, его дочь тайно крутит роман с поручиком, когда она почти считается невестой английского принца. Владимир тоже в шоке узнав кто на самом деле Анна. Но ему все равно княжна она или рабыня, Корф готов на всё, чтобы она была с ним. Но он немного сердит из-за того, что она скрыла правду о своем происхождении.
Обязательно ХЭ и ВА и не иначе!
Сей поцелуй, дарованный тобой,
Преследует моё воображение.
И в шуме дня и в тишине ночной
Я чувствую его напечатленье!
Высокая, статная дебютантка с довольно приятным голосом, застыв у рояля, с чувством исполняла популярный романс. Одетая по последней моде, девушка держалась с достоинством, ловившим взоры и заставлявшим останавливаться на себе не один праздный взгляд, и хотя ей явно недоставало таланта, гости князя Потоцкого, съехавшиеся в этот вечер на первый бал сезона, готовы были охотно простить миловидной барышне этот небольшой недостаток.
- Кто это? - молодой русоволосый поручик с медовыми глазами обернулся к своему товарищу, сейчас лениво смакующему бокал шампанского.
- Воспитанница моего отца, Полинка, - холодно пожал плечами барон Корф.
- Это Полина? А она очень изменилась с нашей последней встречи, - князь Репнин оценивающе приподнял бровь.
- А ты поговори с ней, Миша, - Корф вновь окинул взглядом зал, словно пытаясь кого-то найти. - ПапА прочит ей карьеру на сцене, и я уверен, будет очень не против, если Вы «подружитесь».
- Полину хотят сделать актрисой? - Михаил удивлённо обернулся к невозмутимому другу. - И ты не против?
- А при чем здесь я? - четко очерченная бровь Корфа поползла вверх, и казалось, он только сейчас начал уделять внимание их беседе. - Отец носится с Полинкой уже много лет, дал ей образование, воспитал, а сейчас хочет отдать на сцену. Это его полная прерогатива, Миша, и сказать по-правде, ко мне не имеет никакого отношения.
- Но ведь ты когда-то думал, что она может быть его побочной дочерью? - напомнил Репнин, много раз слышавший за годы знакомства с Владимиром о воспитаннице Корфов от своего друга.
- Опять же, мне то что? - Корф вновь пожал плечами. - Даже если это так, то её судьба меня мало волнует. Если она мне сестра - что ж, я желаю ей всего хорошего, и если какой-нибудь дворянин захочет на ней жениться, с радостью сам её признаю. А если они с отцом мечтают о сцене - удачи ей и хорошего покровителя. Не хочешь, кстати, им стать?
- Корф, ты просто ужасный циник! - глаза Мишеля вспыхнули огнём праведного возмущения, но их выражение, едва взгляд князя вновь остановился на Полине, быстро сменилось заинтересованностью.
- Мишель, я не циник, я реалист, - спокойно поправил друга Корф, от чьего взгляда не ускользнул явный интерес Репнина. - Более того, сегодня, я романтик.
- Все ещё надеешься встретить своё «обворожительное создание»? - иронично поинтересовался Миша.
- А почему бы и нет? Потоцкий даёт отменные балы, моя красавица вполне может здесь появиться.
- А как же Лиза Долгорукая? Андрэ говорит, что она уже почти считает себя твой невестой.
- Ключевое слово, Миша, «почти». И «она считает», тоже. Я ей ничего не обещал...
- Но ведь ты ухаживал за ней когда-то...
- Брось, Миша, если так, то у меня пол Петербурга таких невест... Ну, приударил когда-то от скуки, да и родители наши были не против породниться. Я уже давно и думать забыл о Лизе, и надеюсь, она тоже давно нашла мне замену. Вот моя прекрасная незнакомка, это что-то. Умопомрачительное создание! Кстати, а вот и она...
- Где? - отвлекаясь от воспитанницы старшего Корфа, Миша проследил за взглядом барона младшего. - Владимир, ты серьёзно? Твоё новое увлечение - Ольга Калиновская?
- А что здесь такого? - Владимир обернулся к другу. - Она просто чертовски красива...
- И она любовница наследника престола! - перебил его Миша. - Ну, право, Корф, ты что, единственный во всем Петербурге, кто этого не знает?!
- Наследника Александра Николаевича? - ошарашено переспросил Корф.
- А ты знаешь ещё одного? - теперь, голос Миши звучал просто насмешливо. А вот, кстати, и он сам.
Именно в этот момент, невысокий молодой человек в маске подошёл к предмету внимания и дискуссии поручиков, Ольга Калиновская радостно улыбнулась, с готовностью вложив пальцы в ладонь своего кавалера, и оба поспешили присоединиться к танцующим парам. Проследив за своей несостоявшейся партией, Владимир лишь качнул головой.
- Да уж, хорошо, что я не успел её сам пригласить, а то не избежать бы конфузии.
- Вот это точно, - согласно кивнул Репнин. - А теперь, когда я практически предотвратил скандал, позволь мне отлучиться...
- Пойдёшь расточать комплименты Полине? - Корф приподнял бокал шампанского в насмешливом салюте. - Тебя представить?
- Сам справлюсь, отдыхай. А то напугаешь ещё девушку, - отмахнулся Миша. - Твой отец вполне может соблюсти все нужные приличия сам.
- Ладно, орел, лети. Только не переусердствуй...
Мишель усмехнулся, залпом допив стакан шампанского, и быстрым шагом направился к закончившей петь Полине. Через несколько минут, князь Репнин галантно пригласил воспитанницу Корфов на танец, и улыбнувшись, Владимир вновь принялся скучающе оглядывать зал...
***
На бал к графу Потоцкому великая княжна Анна Николаевна и её личная фрейлина и конфидентка, Натали Репнина, прибыли ровно в десять. Конечно же, его Императорское Величество, папА Николай Павлович, никогда не позволил бы дочери подобные приключения, и поэтому пришлось, отговорившись головной болью, удалиться с семейного вечера пораньше, но Анна была настроена решительно. Рассудительная Натали, безусловно, хоть и безуспешно, пыталась отговорить великую княжну от идеи, по всем меркам не только рискованной, но и опасной, но сестра цесаревича Александра, делившая с ним не только огромные глаза цвета неба, но и независимый нрав, была непреклонна.
Войдя в апартаменты Анны Николаевны, княжна Репнина, все ещё лелеявшая мысль отговорить подругу от её затеи, в первые же минуты поняла, что её попытки потерпят крах. Уже одетая в серебристо-голубой наряд и фамильные драгоценности, с безукоризненной причёской, Анна игриво прикрыла лицо сверкающей полумаской и с восторгом обратилась к подруге:
- Ну, что скажете, Натали? Меня ведь просто невозможно узнать! Я даже платье одолжила!
Наташе очень хотелось ответить, что не узнать великую княжну Анну Николаевну, первую красавицу Петербурга и миниатюрную копию её матери, Александры Фёдоровны, может только слепой и глухой, который последний год жил в Сибири, но пришлось прикусить язычок и, тяжело вздохнув, лишь мягко заметить:
- Анна Николаевна, быть может, все-таки оставим эту затею? Если Его Величество узнает...
- Не узнает, - перебила княжну Анна, быстро отвернувшись к окну. - И вообще, разве Вы сами, Натали, не хотите поехать на бал и встретиться с Вашим женихом? Более того, что я должна делать? Сидеть здесь в затворничестве и ожидать приезда Максимилиана? Мою судьбу ведь уже решили за меня!
- Наследный принц Баварский не так плох, - автоматически парировала Наташа. - Он молод, вполне хорош собой, умён, образован...
- А так же скучен и напыщен, как индюк, - Анна надула пухлые губки и обернулась в сторону портрета предмета их спора, стоявшего в углу комнаты, изобразив упомянутое ею выражение лица наследного принца, да так похоже, что Натали не удержалась от смеха. - Успею я ещё насладиться и созерцанием принца, и его персоной. А сегодня, я хочу поехать на бал!
И с этими словами, подхватив с кресла накидку и перчатки, Анна поспешила из комнаты, и княжне Репниной ничего не оставалось, как последовать за ней.
Отправлено: 31.10.2018 23:36, заголовок: Re: Угадайка "Хрустальная осень" в честь 15-летия "Бедной Насти" 12. Осенние воспоминания. Заказ №6.
Хочется чего-нибудь осеннего, с мелодрамой, но не драмой. Желательно из канонного времени сериала. Может даже меланхоличного, переживательного, но со счастливым финалом. И знаете, даже пейринг значения не имеет.
Совершенно без разницы, будет ли это музыкальный клип, рассказ или драббл.
Владимир положил белые хризантемы на надгробие и постоял еще немного в задумчивости. Накануне он вернулся в родные края и первых делом решил навестить могилу родителей. Слава Богу, его наказ выполняли тщательно: хорошо ухаживали за последним пристанищем рода Корфов. Мужчина погладил темный гранит памятника, с высеченной золотом надписью, что здесь покоятся барон и баронесса, грустно вздохнул и не спеша стал спускаться с пригорка. Сколько лет пролетело на чужбине! То Кавказ, то Польша, то далекая провинция, то вновь Кавказ. И, наконец, перевод в гвардию, в Петербург, и целых три месяца отпуска в своем поместье. Как же он соскучился по этим местам! И все здесь навевало воспоминания.
Осень подходила к концу, и в ворохе опавшей сухой листвы сапоги утопали чуть не по щиколотку. Прохладное солнце золотило верхушки деревьев, воздух был свеж и прозрачен, наполнен горьковатым запахом увядания и чего-то давно забытого. К горлу подкатил ком от светлой ностальгии по ушедшему времени и теплой растроганности, что здесь почти ничего не изменилось за пролетевшие годы. Все так же хорошо отсюда виден желтый с белыми колоннами особняк, горбатый мост через речку, а вот и тот самый старый дуб, в дупло которого он любил лазить мальчишкой и за которым, однажды, он напряженно выжидал появление Анны. Каким же ревнивым и спесивым болваном он был в ту пору! Владимир подошел к дереву и прислонился к его могучему шершавому стволу. Листья, кружась в медленном танце, слетали вниз и в их легком, едва уловимом шуме, слышалось: «Помнишь? Помнишь?» Ожившие воспоминания ярко предстали перед глазами, перенося его на пятнадцать лет назад.
Он стоял со своим управляющим за широким дубом, поджидая, когда спустятся к ним беглецы. Скрывая нетерпение, сорвал травинку и лениво покусывал её. Карл Модестович переминался с ноги на ногу от радостного предвкушения, что голубчики сейчас попадутся. Наконец, странная пара поравнялась с ними: тоненькая изящно одетая барышня и богатырского роста и сложения парень, в подпоясанном кушаком армяке. Они переговаривались, собирались ехать в Москву, там их никто не знает и в большом городе легче затеряться. Владимир дал знак управляющему и тот с довольной ухмылкой появился перед изумленной парой.
- В Москву разгонять тоску? А чего же так далеко? Я вам и здесь веселую жизнь устрою!
- Уйди с дороги, ирод! Или я за себя не ручаюсь, - набычился Никита, делая шаг вперед.
Но Шуллер ловко вытащил пистолет и направил на парня. Владимир тоже вышел из своего укрытия.
- Осторожнее, Карл Модестович! Еще выстрелите, пуля в Анну попадет, - с виду очень спокойно произнес барон, хотя про себя чертыхнулся. Он не думал, что управляющий возьмет оружие и действительно опасался, что тот с дуру нажмет на курок.
- А может пристрелить их обоих и вам забот меньше?
- Стреляй, но может, я еще успею тебе шею свернуть! - в храбром отчаянии Никита двинулся на Шуллера, готовый растерзать его голыми руками.
Управляющий прицелился крепостному в голову, но вдруг вперед бросилась Анна, пытаясь заслонить собой здоровенного детину. В другой раз это выглядело бы комично, но сейчас всем было не до смеха.
- Не трогайте его! Это я его подбила к побегу!
Никита отодвинул хрупкую заступницу в сторону.
- Не слушайте ее, это я ее уговорил бежать! Простите, барин, но мочи больше нет терпеть. Или порешу его или сам помру!
- Никита, не надо, ты не виноват, а мне все равно, что со мной будет.
- А мне без тебя жизнь не мила, Аннушка!
- Трогательная сцена! – Владимир заставил Шуллера опустить руку с пистолетом. – Увидите-ка, Карл Модестович, этого героя и заприте в чулане. Я потом решу, что с ним делать. А ты, Никита, не усугубляй свое и без того незавидное положение.
Ухмыляющийся управляющий увел расстроенного парня. Тот два раза беспомощно оглянулся на девушку, но грубо подгоняемый, удрученно побрел в поместье.
Корф же подошел поближе к своей мятежной крепостной. Она стояла с бесстрастным лицом и смотрела вдаль. Казалось, ей действительно теперь все равно. Но как она посмела сбежать?! У него до сих пор не укладывалось в голове! Видимо, он ее не так уж хорошо и знает. В последнем разговоре Анна была с ним очень смела, дерзила, окидывала столь презрительным взглядом, что ему на миг даже почудилось, что это не он, а она его хозяйка.
- И что ты собиралась делать, когда закончится этот провиант? – он небрежно стукнул носком сапога по корзине с продуктами, стоявшей у ног девушки. – Лучше уж Варю с собой взяла, она бы хоть с голоду тебе не дала умереть.
- Лучше умереть с голоду, чем терпеть унижения!
Подумать, какая гордячка! Владимир аккуратно откинул сетчатую вуаль с ее лица, чтобы лучше разглядеть прекрасные глаза строптивицы.
- Какое же унижение? Ты все время забываешь, что ты крепостная. И должна выполнять обязанности крепостной актрисы – танцевать для гостей.
- Вы прекрасно знаете, что для меня это унижение. И хотите специально устроить спектакль, чтобы за что-то наказать меня. Тогда уж лучше сразу убейте! Потому, что для меня жизнь закончится, когда Михаил узнает правду таким образом.
Голос ее звенел хрусталем, а глаза блестели гневом и обидой. Она была так красива! На его мучение! Совесть шевельнулась в сердце молодого барина, но коварная ревность заглушила раскаяние. Никогда Анна не будет с Репниным, и пусть все случится так, как он решил!
- Стыдно так правды бояться. Поверь, когда все откроется, тебе и всем станет лучше. Или ты всю жизнь собралась лгать?
- Тогда почему вы не хотите просто рассказать правду своему другу? Или тоже боитесь? – с вызовом спросила она.
- Какая чушь! – возмутился мужчина. – Вспомни, я предлагал тебе неплохой выбор, и ты выбрала танец. А потом трусливо сбежала.
- Я лишь попыталась вырваться на свободу. На свободу, которой вы меня лишили, - упавшим голосом проговорила она и отвернулась.
Совесть вновь больно кольнула Владимира: бумага, дающая свободу очаровательной собственности, сгорела и рассыпалась серым пеплом по его злой воле. Ничего не осталось, кроме горького и тяжелого осадка на душе. Но Корф всегда справлялся со своими слабостями. И сейчас справится со слабостью к недостойной его, знатного дворянина, девицы.
- Ты думаешь только о себе. А то, что я Никиту могу на каторгу сослать за побег, подумала?
- Никите ваш управляющей все равно жизни не даст. Он однажды уже стрелял в него и ранил! А так, у нас был шанс уйти и жить, как свободные люди! – вскинулась Анна.
Как же хороша! На ее лице загорелся румянец, и светлый локон задрожал от возмущения. А глаза! О них только бы стихи сочинять! Владимир незаметно сжал пальцы в кулак. Господи, помоги, обуздать свои желания!
- Ты предпочитаешь вечные скитания? Но я все равно бы нашел тебя. Даже на краю земли!
- Чтобы издеваться до конца моих дней? Вас, видимо, это развлекает? – с сарказмом поинтересовалась она.
- Довольно! – властно пресек барон. - Коли тебе так невыносима жизнь в поместье, я готов отпустить тебя. Иди, хоть на все четыре стороны, если тебе безразлична судьба Никиты.
Анна с тревогой посмотрела на него. Она не ждала от него ничего хорошего и не верила его словам. Но он знал, как заставить ее согласиться на танец и не удивился ее ответу:
- Если вы пообещаете отпустить на волю Никиту, я вернусь в поместье и буду танцевать.
- Слово офицера! Слово дворянина! – поправился Корф, он все не мог привыкнуть к тому, что более не офицер.
Затем, он взял ее под локоть и повел за собой к своей лошади. Анна безропотно шла с ним, но когда он обнял ее за талию, слегка прижав к себе, девушка стала резко вырываться.
- Да ты что?! Я всего лишь хочу подсадить тебя на коня!
- Не смейте меня трогать! Отпустите! Я пойду пешком! – бушевала она. Уязвленный Владимир выпустил ее. Неужели, ей так противно его прикосновение?
- Не мни из себя благородную недотрогу. Ты меня не интересуешь, как женщина, - насмешливо произнес он. – Но вдруг ты опять сбежишь?
- Не сбегу. У вас же Никита, вот вам порука, - поправляя юбку, проговорила гордячка и пошла вперед по дороге в поместье.
Барон вскочил на коня и пустил его в галоп.
Этим вечером в его доме состоялся особенный спектакль, изменивший смысл его прежней жизни.
«Помнишь?» - прошелестели листья. «Да. Как будто вчера. Но тогда я был другим человеком, совсем другим. Эгоистом, надменным гордецом и редким болваном. И чуть не потерял ее!» - мысленно отозвался Владимир, очнувшись от ярких воспоминаний. Оказалось, что его память хранит мельчайшие подробности давно прошедших дней. Или этот дуб тихо нашептал ему про то, что здесь произошло пятнадцать лет назад?
По дороге от поместья к нему приближалась миниатюрная фигурка. Эта была она, его любимая женщина, его жена, мать его пятерых детей, его Анна.
- Милая, но зачем же ты вышла? Опять не слушаешь доктора? – мягко упрекнул он, подходя и обнимая жену за плечи.
- Я уже здорова! Илья Петрович хороший человек, но он бывает несносен, замучил своими опасениями, - она ласково провела пальчиком по его щеке - ее любимая мимолетная ласка. - Ну как можно сидеть в такую чудесную погоду дома? Я и так сутки пролежала в постели.
- Потому, что опять не слушалась, на сей раз меня, мужа своего, и одевалась слишком легко, вот и простыла по дороге. Упрямица! - окидывая любящим взглядом женщину, сказал он. Годы почти не оставили следов на ее прекрасном лице и в свои тридцать пять она выглядела на десять лет моложе.
- Сегодня я тепло оделась, будьте покойны, Владимир Иванович! – улыбнулась она: - Как здесь хорошо! А какой воздух – прозрачный, хрустальный, напоенный ароматом золотой осени! Как ты мог пойти сюда один, без меня? Я тоже хотела проведать могилы дядюшки и твоей матери.
- Я уже там был, но пойдем теперь вместе. А знаешь? Я сейчас стоял под этим дубом и вспоминал, как давным-давно поймал тебя здесь с Никитой. Помнишь? Ах, какая ты была упрямая и дерзкая!
- Тебе мало было дерзить! Такое устроил! Никогда тебе этого не забуду! – сердито ответила она.
Владимир будто споткнулся от этих слов и с отчаянием посмотрел на свою жену. Вот и вырвалось у нее. Неужели до сих пор не простила? Господи!
Анна сразу почувствовала его растерянность и порывисто прижалась к нему. Слушая удары его сердца, заговорила:
- Глупый! Но что ты? Я же пошутила. Неужели ты до сих пор не веришь в мою любовь? После всего, что мы вместе пережили? Какой же ты! Когда любишь, все прощаешь. Но ты спросил: помню ли я? Я помню. Но помню без боли, без упреков. Я не хочу забывать - это же часть нашей жизни и ее нельзя вычеркнуть. А здесь, в родных местах, все напоминает, что было тогда в тот знаменательный для нас год. Но я люблю, люблю тебя таким, какой ты есть.
Владимир нагнулся к жене и долго целовал ее в губы.
- А я не могу себе простить, - сказал он. - И никогда, наверное, не прощу себя за тот танец. Но о чем я ни капли не жалею, так о том, что не дал тебе тогда сбежать.
- Но даже, если бы мне удалось, ты же все равно обещал найти меня, хоть на краю земли! – засмеялась она.
- Несомненно! Я нашел бы тебя везде! Иначе, как бы я жил без тебя?
Обнявшись, они медленно пошли вверх по пригорку, щурясь от осеннего солнца, что светило в глаза.
Отправлено: 01.11.2018 16:14, заголовок: Re: Угадайка "Хрустальная осень" в честь 15-летия "Бедной Насти" 14
Просите, и дано будет вам
Рейтинг: G
Пейринг: В\А М\Л
Заказ №2
В старину на Покрова (1 октября по старому стилю) девушки, желающие выйти замуж, ходили в церковь молиться Пресвятой Богородице. Хотелось бы прочесть небольшой рассказ/драбблик, как следовали этой традиции героини сериала.
Голоса певчих взлетали к сводам храма в благодарственной молитве, вызывая в душе трепет. Внимая священным словам, Анна не отрываясь смотрела на пламя свечи, которую держала в руках. В светлый праздник Покрова Пресвятой Богородицы все девушки молили о своих суженых, и только она не знала, о чем просить. Кто пара крепостной, воспитанной как благородная? Крестьянин, купец или дворянин? Одним не подходит она, другие не подходят ей. Неужели все, что ей остается – это одиночество вековухи, без мужа и детей?
Вздохнув, девушка перекрестилась на икону и горячо взмолилась: «Матушка Пресвятая Богородица, молю тебя о себе грешной! Пошли мне того, кто полюбит всей душой, кто судьбою мне предназначен! Хочу быть счастливой, семью хочу!»
Словно отвечая на ее мысли свеча, затрещав, вспыхнула и едва не погасла. «Плохая примета, - печально подумала Анна, – не видать мне счастья!»
Стоявшая неподалеку от нее Лиза тоже возносила молитвы, и были они о человеке, которого княжна любила уже много лет. Она так давно не видела Владимира. Целых полгода! Последнее время молодой барон почти не показывался в Двугорском. Неужели светские развлечения стерли из его сердца любовь к ней?! «Матушка Пресвятая Богородица, – истово крестилась Долгорукая, – пусть он не забывает обо мне, пусть приедет, ибо нет мне счастья без Владимира!»
В отличие от Анны и Лизы, у Польки, увязавшейся вместе с ними, молитвы были куда более приземленные. Сколько можно в дворовых ходить да Варвариным командам подчиняться?! Очень уж хотелось девке зажить богатой, свободной жизнью, самой себе хозяйкой быть. «Матушка Пресвятая Богородица, защитница и заступница, – молила Полина, – пошли мне суженого: не верхом, не пешком, а в чулчонках да порточонках. Чтоб свободный был и при деньгах».
Молясь каждая о своем, девицы отстояли службу, и после ее окончания направились к выходу, смешавшись с толпой прихожан.
Не успела Анна выйти из церкви, как ее локоть больно сжали цепкие пальцы, а над ухом раздался знакомый голос, в котором слышались нотки нескрываемого раздражения:
- Где Вас носит, мадемуазель?! Почему отец должен беспокоиться из-за Вашего долгого отсутствия?!
Подняв голову, девушка сжалась, встретив стальной взгляд, и испуганно пролепетала:
- Я ведь была в храме, Владимир Иванович. Разве моя вина, что служба на Покрова столь долгая?
- Отправляйтесь домой, сударыня! – прошипел Корф. – Еще не хватало по Вашей милости обед откладывать!
Поникнув головой, Анна покорно направилась к дороге, ведущей в поместье Корфов. Навернувшиеся слезы застилали глаза: надо же было молодому барону заявиться домой именно сегодня, да еще и отправиться за ней в церковь! Видать – правда не бывать ей счастливой, если вместо ожидаемой любви она столкнулась с вечно недовольным Владимиром.
Не меньше воспитанницы старого барона была расстроена и Лиза. Она так ждала, так мечтала увидеть Владимира после долгой разлуки, а он только вежливо коснулся поцелуем ее руки и, отпустив дежурное «Вonjour, Елизавета Петровна», отошел в сторону. Ни улыбки, ни ласкового взгляда, словно они совсем чужие друг другу! Видно сплетни, ходившие в уезде о его громких романах в Петербурге, в самом деле правда. Лиза закусила губу, с трудом сдерживая слезы, готовые пролиться горьким потоком. Стоя на ступеньках, девушка комкала платочек, стараясь унять дрожь в руках, но выскользнув из ослабевших пальцев, кусочек батиста упал под ноги. Лиза попыталась поднять его, однако туго затянутый корсет и узкий салоп не позволяли нагнуться. Княжна уже готова была смириться с потерей, когда молодой офицер, ловко склонившись, поднял вещицу и протянул Лизе со словами:
- Mademoiselle, vous avez laissé tomber. (Мадемуазель, Вы обронили)
- Мerci. – Лиза взяла платок и, вскинув ресницы, встретила пристальный взгляд светло-карих глаз.
- Ты здесь, Мишель? – раздался за спиной княжны голос барона. – Позволь тебе представить – Елизавета Петровна Долгорукая, дочь нашего ближайшего соседа, старинного приятеля отца, князя Петра Михайловича. Елизавета Петровна, это мой друг – князь Михаил Александрович Репнин.
- Рада знакомству, – Лиза заученно улыбнулась, протягивая руку новому знакомому.
- Взаимно, княжна, – Репнин улыбнулся в ответ. – Я не ожидал, что у Андрея такая очаровательная сестра.
- Вы знакомы с моим братом? – не сдержала удивления Лиза.
- Довольно хорошо, Елизавета Петровна, а узнав о том, что я отправляюсь в Двугорское, он просил меня засвидетельствовать почтение и передать поклон его родителям.
- Будем рады Вашему визиту, Михаил Александрович, – Лиза склонила голову. – Но мне пора, господа. Маменька, наверное, уже заждалась.
Пока Репнин провожал взглядом удалявшуюся фигурку княжны, Владимир заметил стоявшего неподалеку управляющего, который смотрел вслед Анне с похотливой жадностью и, подойдя к нему, тихо спросил:
- Что ж Вы, Карл Модестович, руки до чужого добра тянете?!
- Я ничего, Владимир Иванович, – испуганно заблеял немец. – Я вот Поленьку жду. За ней пришел.
- Ах, Поленьку, – не скрывая насмешки, протянул барон. – Ну, значит, совет да любовь вам. – Слышишь, Полька, – обернулся Корф у подошедшей девке: – Карл Модестович к тебе сватается. Сегодня поговорю с отцом, чтоб выписал тебе вольную да приданое дал, и гуляйте свадебку.
Управляющий выпучил глаза, но перечить, зная крутой нрав молодого барина, побоялся.
- Благодарствую, барин, – поклонилась девка и отошла, бурча себе под нос: – Всем женихи, как женихи, только мне черт нерусский достался!
С улыбкой вспоминая прошлое, Анна не заметила, как прошла служба, и только в конце, очнувшись от воспоминаний, обвела взглядом церковь. Сколько воды утекло с тех пор! Тогда она молилась о себе – сегодня пришла просить о счастье для дочери. Посмотрев на нее, скромно стоявшую среди девиц, женщина не удержала печального вздоха. Верно говорят – «не родись красивой…»
Надежда Владимировна была на редкость хороша собой. Высокая, гибкая, словно молодая ива, она столь удачно сочетала в себе черты отца и матери, что у мужчин дух захватывало при взгляде на юную баронессу.
Два года назад, когда родители вывезли ее в свет, успех Надин был невероятным. Но несмотря на большое число поклонников, дочь не сделала своего выбора, отказывая всем претендентам на руку и сердце. Во втором сезоне повторилось то же самое, ничего не изменилось и в третьем.
А недавно Наденька отказала графу Завадскому, давно добивавшемуся ее расположения. Подобное упрямство дочери сильно огорчило родителей, что ни говори – граф был блестящей партией во всех отношениях.
- Сколько ей еще перебирать женихов, ma cherie?! – раздраженно говорил Владимир жене. – Можно два сезона ходить в девицах, а на третий - сплетни пойдут! И так уже о нашей дочери говорят как о немыслимой гордячке. Скоро все маменьки начнут предостерегать своих сыновей от увлечения мадемуазель Корф.
Анна снова вздохнула. Знать бы, что на уме у дочери! Что ее гложет? Ведь баронесса не единожды заставала Надин в слезах, но она никогда не говорила матери о причинах своей печали.
Сама девушка, не обращая внимания на окружающих, полностью сосредоточилась на молитве в надежде на помощь Высших сил. «Матушка Пресвятая Богородица, - шептала Надин, – прости мне мою гордыню и тщеславие! Пусть он вернется, пусть будет рядом! Пошли мне счастья, Всемилостивая».
Когда служба подошла к концу и собравшиеся стали покидать храм, Анна, не желая беспокоить дочь, терпеливо дождалась, пока та, поставив свечу у иконы, перекрестилась и направилась к матери.
Едва они с Надей вышли из церкви, как сильная рука подхватила Анну под локоток, и бархатный голос с ласковой укоризной произнес:
- Как же вы долго, mon coeur! (сердце мое) Я заждался уже.
- Ты приехал за нами? – улыбнулась баронесса мужу.
Она не ожидала встретить его здесь, поскольку барон два дня назад отбыл в Петербург для встречи с поверенным.
- И не я один, – ответил Владимир, кивнув в сторону кареты, из которой выходил их сын Иван в компании своего лучшего друга – князя Александра Репнина, что немало удивило Анну.
Они не видели Сашу уже больше двух лет, после того как он, неожиданно для всех, перевелся в гарнизон, расквартированный в Варшаве.
- Наконец-то, Ваня! – обнимая сына, радовалась Анна. – Совсем ты нас забыл, который месяц глаз в имение не кажешь.
- Все служба, маменька, – оправдывался Корф-младший, делая вид, будто не замечает насмешливого взгляда отца.
Иван Владимирович был весьма похож на своего батюшку, не только внешностью, но и характером, поэтому слухи о его любовных похождениях часто будоражили Двугорский уезд, заставляя Анну переживать, а Владимира недовольно хмуриться.
Подошедший следом за ним князь Репнин почтительно склонился к руке баронессы, потом перевел взгляд на ее дочь, стоявшую рядом с братом. Наденька была ни жива ни мертва от радости, охватившей ее. Два года назад Александр, ревнуя девушку к многочисленным поклонникам, упрекнул ее в непостоянстве и легкомыслии. Обидевшись, она заявила, что не хочет больше видеть князя, и он уехал в Варшаву. Сколько слез было пролито за это время! Сколько раз она жалела о сказанном, мечтая о его возвращении! И вот Саша вернулся! Ее молитвы были услышаны! Только сохранились ли его чувства к ней?! Не заслонила ли их обида от сказанных ею жестоких слов?!
Александр Михайлович подошел к барышне и, глядя ей в глаза, сказал:
- Надежда Владимировна, рад видеть Вас в добром здравии.
- Я тоже, Ваше Сиятельство, – ответила Наденька, протянув руку.
Князь коснулся поцелуем тонких пальчиков – и вдруг, опустившись на колено, произнес:
- Сударыня, я прошу Вас оказать мне честь, став моей супругой!
Не ожидавшая такого поворота, Надин растерянно смотрела на коленопреклоненного Репнина, не зная, что сказать, и не веря в реальность происходящего.
- А может, сразу венчаться?! – иронично изогнул бровь Владимир Иванович. – Благо церковь – вот она.
- Володя! – мягко упрекнула мужа Анна, заметив, как смутился князь.
- Это к тому, душа моя, – усмехнулся барон, – что сперва не мешало бы у папеньки с маменькой согласия на то испросить.
- Я прошу у Вас руки Вашей дочери, Владимир Иванович, – поднялся с колен Репнин.
- А я благословляю! – вышедшая из церкви Лиза воинственно взирала на барона.
Все замерли, ожидая решения Корфа.
- Куда уж мне против всей честной компании, – рассмеялся он. – Так и быть, благословляю, ежели сама невеста не против.
- Я согласна, папенька, – дочь, залившись румянцем, опустила голову.
- Будь по-вашему, – ответил барон и повернулся к княгине: – Елизавета Петровна, – преувеличенно торжественно сказал он, – нижайше просим вас всей семьей пожаловать сегодня на ужин. Нам с Михаилом Александровичем есть что обсудить.
- Всенепременно, Владимир Иванович, – не осталась в долгу княгиня.
Когда Репнины и Корфы, сев в свои экипажи, отъехали восвояси, стоявшая в стороне и никем не замеченная Полька завистливо вздохнула: «Опять все лучшее – Аньке. Сама в баронессах ходит, а теперь дочка княгиней станет! – но тут же спохватилась: – Чего это я?! Разве плохо мне с Карлушей живется?! И дети, все шестеро, живы-здоровы, не бедствуем, слава Богу: трактир с постоялым двором держим, вот уж скоро лавку откроем. Да и к дочке купец сватается не из последних. Так что нечего Бога гневить».
Улыбнувшись своим мыслям, Полька поплотнее закуталась в шаль и пошла по дороге, ведущей к дому.
А в небе плыл колокольный звон, радуя сердца, вселяя в души надежду на счастье всем, кто просил об этом в светлый праздник Покрова Пресвятой Богородицы.
Отправлено: 01.11.2018 22:25, заголовок: Re: Угадайка "Хрустальная осень" в честь 15-летия "Бедной Насти" 15
Заказ 8
Хочется клип или коллаж: золотая осень, романтика, любовь и чуточку грусти. Владимир в мундире, Анна в светлом платье, они задумчивы и влюблены. Любая фантазия на эту тему. " Осенний ангел "
Отправлено: 02.11.2018 23:00, заголовок: Re: Угадайка "Хрустальная осень" в честь 15-летия "Бедной Насти" 16. Заказ 18
В сериале авторы не устроили судьбу Наташи. Хочется и ее увидеть счастливой, нашедшей свою любовь. Можно на коллаже, можно в рассказе, как будет угодно автору. Выбор кавалера - тоже на авторское усмотрение, но время - 19 век. Скрытый текст
Отправлено: 03.11.2018 16:35, заголовок: Re: Угадайка "Хрустальная осень" в честь 15-летия "Бедной Насти" 18.Заказ 3. Хочется увидеть клип с Владимиром и Анной с самыми щемящими моментами их любовной истории под эту песню из фильма «Ученик лекаря».
Глава I. Анастасия 1837 год. Поместье Корф. 14 верст от столицы
– Что скажите, Илья Петрович? – встревоженный барон Корф поднялся навстречу вошедшему в гостиную доктору, – Чем утешите?
– Утешить мне вас, дорогой Иван Иванович, нечем. Положение крайне серьезное. Острая лихорадка, кашель, да на фоне слабых легкий… не могу я вам ничего обещать.
– Неужто чахотка?
– Все может быть, – уклончиво пожал плечами доктор, – Но сами понимаете, надеяться на благополучный исход я не стал бы.
– Да, девочка всегда была слабенькой. А уж как она в детстве-то болела, и вспомнить страшно, – вздохнул расстроенный барон, Штерн согласно кивал, и в комнате на минуту повисло молчание. Но гостеприимный хозяин, решив, что долго хандрить не стоит, вдруг улыбнувшись, предложил:
– Может быть чаю? У нас нынче пироги с капустой, день постный, вот Варвара и потчует нас то капустой, то рыбником. Ну и уж не откажите, останьтесь на обед. Я, сами видите, один остался, а одному-то за столом и поговорить не с кем. Так что прошу. Прошу…
Пригласив в столовую доктора, барон вышел следом.
Вот уже две недели, как воспитанница Иван Ивановича лежала в своей комнате в бреду. Жар не спадал, какие только усилия не прилагал Штерн, чем очень расстраивал своего старого приятеля. Давным-давно Корф приютил у себя брошенную сироту, а спустя несколько лет, загоревшись мечтой о собственном крепостном театре, стал готовить свою крепостную к театральным подмосткам. Надо отдать должное – девочка оказалась смышленой, и науки ей давались легко, так что даже подросший сын Иван Ивановича подружился с холопкой, забавляясь тем, что давал ей заучивать огромные куски из Илиады. Потом юного барона отправили на обучение в столицу, а маленькая Анастасия осталась дома.
Она всегда была слабенькой; слишком худенькой, слишком маленькой. Прозрачная тень с милым голоском. В доме ее жалели, да и как не жалеть-то, коли непонятно в чем и душа-то держалась, если за всю свою недолгую жизнь эта тростиночка переболела всеми известными хворями. Кухарка Варвара горестно вздыхала о названной дочке. Вот и теперь… и непонятно выживет ли?
К вечеру, когда доктор отбыл домой в кухню вошел барин:
– Варвара, я к Долгоруким на вечер, так что ужин не подавай. Можешь, конечно, сварить бульон, возможно девочка выпьет.
– Может и выпьет, – согласилась Варвара, коли в себя придет. Барин, вы бы Владимиру Ивановичу написали. Ведь как помрет, не ровен час.
– Нет, писать не буду, – отказался барон, – у него и без того тревог достаточно, незачем его еще и болезнью крепостной тревожить. А она еще и поправиться может.
Хозяин вышел, а Варвара вытерла фартуком щеки – вот помрет девчонка и оплакать то будет некому, у барина свои заботы, а больше и дела никому нет, кроме как старой кухарки, что своих детей не нажила.
За окном густые зимние сумерки затягивали небосклон сизым покровом, и только ранние звезды, не боясь холода, сияли ярче.
Глава II. Анна 2239 год. Санкт–Петербург. 4 уровень ЖКИ, 2 корпус НС
Анна проснулась рано, еще с вечера она поставила будильник и потому сейчас, открыв глаза, сразу окунулась в рассвет, птичьи трели и аромат июльских трав. Ранее солнце оранжевым апельсином висело в спальной, бросая в комнату веселый янтарный свет. Флоасфера*, мягко отсвечивая бликами искусственное солнце, чуть покачиваясь, стала опускаться вниз, и Анна опустила ноги в траву.
Как любой человек, предпочитающий хороший бытовой комфорт, девушка спала в невесомости, а потом уже лет пять, как обзавелась собственной сферой. Дизайн спальной всегда радовал ее, Анна предпочитала природные интерьеры из каталогов, а потому ее сосновый лес, подсвеченный ранним рассветным солнцем, бросал сквозь мохнатые лапы сосен, сияющие стрелы, разливаясь на траве радостными лужами света.
Накинув китайский халатик на плечи, она, закинув руки за голову, вышла в гостиную. Потянулась, отчего полы халатика разъехались в стороны, открывая молочную кожу с нежными розовыми вершинками, и легко покачавшись на носочках, недовольно сморщила носик. С кухни отчетливо тянуло ароматами стряпни.
– Полька, – вздохнула Анна, хмуря брови, – сколько раз тебе говорить, что я терпеть не могу, когда в квартире несет твоей стряпней.
Ведущий кулинарного шоу, замер, протягивая лимон и размахивая ножом, а Полина, остановив голограмму и повернувшись к хозяйке, пожала плечом, – Я училась делать овсяную кашу с мангустином и виноградным соком.
– Полина! – чуть не плача, простонала Анна, – Я ненавижу кашу, тем более овсяную.
– Твой организм говорит обратное, – безапелляционно заявила Полина, – И я, как твой личный повар, просто обязана накормить тебя сегодня именно овсянкой.
– Ладно, только немного. Я в душ и потом в институт. Так что ты свободна до вечера и, пожалуйста, – обернулась Анна, – заряжайся хотя бы в оболочке, а то мне наши соседи целую петицию прислали, после твоего вчерашнего стриптиза.
– Утром было три звонка, два от господина Репнина, – проинформировала Полина, – Один раз звонил Сергей Степанович, просил напомнить тебе, что тебя ждут ровно в одиннадцать часов.
Анна кивнула:
– Минут через пятнадцать набери мне Мишку, и переведи его в ванную, я с ним поговорю.
Позже, когда Анна уже с удовольствием ныряла в небольшом бассейне, на мраморном бортике появилась довольная голограмма Репнина.
– Ну, – скрестив руки на груди, спросил Мишка, – все еще мокнешь? А дядюшка, ждать не любит, между прочим.
– Отстань, – беспечно отмахнулась девушка и подплыла к поручням, – Ты чего звенел?
– Хотел сказать, что как самый лучший твой друг, могу отвезти тебя в институт.
– Мишка! – взвизгнула Анна, – Спасибо! Я тебя люблю.
– Ладно, давай выныривай, я тебя подожду на крыше.
– Лучше зайди, Полька тебе кофе твой сварит.
– Она меня не любит, твоя Полька, так что давай, не задерживайся.
Репнин пропал, и Анна взяла полотенце.
– Поля! Распечатай мне платье, только, пожалуйста, из шерсти, а не как ты хочешь.
– А если дождь? – появляясь на пороге ванной комнаты, уточнила Полина, – Шерсть намокает в четыре с половиной раза быстрее флиса и сохнет в шесть раз медленнее.
– Полина, не будь занудой, – попросила Анна и села в косметичку выбирать дневную маску, – лучше иди, делай мне платье.
Появиться на улице без тонкой силиконовой маски, в точности повторяющей все изгибы и рельефы лица, с нарисованным дневным татуажем и искусственными ресницами, в современном мире было просто неприлично. Через полчаса убрав волосы в строгаю прическу и надев свежее платье, Анна повернулась на каблучках, и протянула руку, – Давай твою кашу.
– И молоко.
– Не хочу молока, хочу кофе, – улыбаясь от хорошего настроения, капризничала Анна.
Но Полину было не провести:
– Кофе получишь завтра, если анализы позволят, а сегодня твой рацион – каша, морепродукты, и вечером омлет. И если будешь хорошей девочкой, и в обед не наешься ничего вредного, вечером получишь йогурт.
– С малиной, – быстро добавила Анна.
– С малиной, – покладисто согласилась Полина.
– Ладно, давай сюда твое молоко, – вздохнула Анна.
Через полчаса, проводив хозяйку, ПОЛА 230**, расправившись с посудой и запустив пылесос в свободное передвижение по квартире, отправилась на балкон. Скинув одежду в утилизатор и устроившись на оттоманке, она выпустила батареи в виде солнцезащитных очков и с удовольствием отключилась.
*- Камера сенсорной депривации, или флоатинг-капсула — камера, изолирующая человека от любых ощущений.
** - ПОЛА 230 /ДХИ/ М016 – Потребительский Основной Локальный Автомат 2230 года выпуска, Домашнего Хозяйственного Использования, Модель 016. (робот)
Глава III. Институт 2239 год. Санкт–Петербург
Кафедра Практического Изучения Исторических Эпох находилась на сорок седьмом этаже Санкт–Петербургского Государственного Института Мировой Истории. И Анна очень любила подниматься на нужный этаж в прозрачном лифте, рассматривая город внизу.
У руководителя в кабинете было совещание, на которое пришел даже сам Александр Христофорович, и потому девушка остановилась в приемной у стола Варвары Степановны.
Как любой уважающий себя начальник, Сергей Степанович не держал у себя в приемной киборгов. Он работал исключительно со специалистами, причем хорошими, и потому здесь, в его приемной, единовластной хозяйкой уже много лет была несменяемая Варвара, которая заваривала чай с мятой и кормила всех аспирантов и младших сотрудников пирожками.
– Там кто? – спросила Анна, заговорщицки понижая голос.
– Шуллер какой-то пришел, а потом и Сам подтянулся. Велели как ты придешь, так сразу к себе.
– Чего же у нас Бенкендорф то забыл? – озадаченно пробормотала Анна.
– Говорят про какой-то коммерческий заказ, видимо этот Шуллер не с пустыми руками пожаловал.
– Ладно, – девушка вздохнула, – Пошла, узнаю, чего они там все от меня хотят.
– Постой, глотни хоть чайку, – повернулась к автомату с чаем Варвара, – А то бледненькая совсем.
– Спасибо, но я пойду, нельзя опаздывать, – улыбнулась девушка и направилась к двери.
– Понимаете? Я два года! два года мучился над этой формулой, а оказывается, все уже придумано! – взволнованно восклицал невысокий рыжий человек, – Это снадобье было применено еще в девятнадцатом веке!
Мужчина перевел дух и уже тише добавил, – Я, прежде всего, фармаколог, а уже потом бизнесмен, и я хочу, да я настаиваю, чтобы эта самая формула была восстановлена.
– Но, господин Шуллер, очень многие рецепты с веками были утеряны, с этим приходиться мириться, – миролюбиво улыбнулся директор, – арабские желудочные порошки, египетские яды, греческие масла, византийские краски – все это утрачено, утрачено давно…
– Ну, вот за этим я и здесь! – снова воскликнул человек и смешно дернул усами, – Вы и именно вы можете мне помочь. Кому как не вам, специалистам в сфере перемещения во времени, помочь восстановить то, что давно считалось погибшим? Я прошу вас, подумайте, только подумайте, какую пользу на самом деле вы могли бы принести человечеству, вместо того, чтобы просто наблюдать за тем, как умирает, допустим, Клеопатра!
– Простите, – негромко сказала Анна и сделал шаг вперед, – Кажется, я не вовремя.
– Нет, нет, в самое, что ни на есть, время, – улыбнулся Сергей Степанович, – Проходите, Анна Петровна, присаживайтесь.
Войдя в кабинет, девушка прошла по стерильному белому ковру, оглядела безукоризненные белые стены и посмотрела на сидящих за столом руководителей. В этом абсолютно белом кабинете, казалось, все они парят в невесомости.
– Ну вот, собственно, это и есть вся ваша надежда, господин Шуллер, наш научный сотрудник Платонова Анна Петровна.
Шуллер подскочил к ней, взял руку, старомодно приложился губами к перчатке и проникновенно заглянул в глаза, – Рад, очень рад познакомиться. Карл, для вас просто Карл.
Отправлено: 04.11.2018 01:07, заголовок: Re: Угадайка "Хрустальная осень" в честь 15-летия "Бедной Насти" 20. Заказ 18. Коллаж. В сериале авторы не устроили судьбу Наташи. Хочется и ее увидеть счастливой, нашедшей свою любовь. Можно на коллаже, можно в рассказе, как будет угодно автору. Выбор кавалера - тоже на авторское усмотрение, но время - 19 век.
Хочу две пары ВА в 19 веке и в 21 веке. С перемещением во времени, чтобы юмор и романтика были.
Анна из 19 попадает в 21 век, а другая Анна из 21 в 19. Перемещение должно произойти когда Владимир приказывает Анне танцевать Саломею, а в 21 веке пара ссорятся из-за какого-то недорозумения и тут Анны меняются местами. Но не телами.
Танец должен быть, Анна девушка современная и этот танец не кажется для неё таким постыдным, как Анне из 19 века. Она быстро осваиваеться в прошлом и не плохо там себя чувствует. Другая Анна в будущем чувствует себя не уютно и для неё всё дико. Оба Владимира никак не могут понять , что происходит с его Анной.
Дальше на усмотрение того, кто решится взяться за эту заявку и где какая Анна остаётся решать тоже автору!
Но обязательно счастливый конец.[/quote
Заказ №13, несмотря на его "несчастливый" номер, показался мне интересным, тем более, что фик "Медальон" я не читала. По непонятной мне тогда причине заказ был удалён, но мысль об интересной идее меня не покидала, и я решила попробовать.
Дабы автора не обвинили в плагиате и чтобы намеренно не допустить каких-либо совпадений, я таки прочла "Медальон" и поняла, что мое первоначальное видение данной идеи имеет мало общего с упомянуты фиком. Кроме обмена местами и путешествия во времени, но такого написано и до нас, и нами несчетное количество сюжетов. Тем более, что перемещение во времени и обмен поднимался в фендоме не единожды и ничего страшного в том не было и нет. И по одной и той же идее можно написать неограниченное количество сюжетов.
Да и автору заказа было бы приятно всё-таки получить тот подарок к празднику, который он хотел. А посему предлагаю вниманию читателей еще один вариант встречи наших героев на мосту времени.
21 век, съемочная площадка телесериала.
- Стоп! Аня! Платонова! Чему тебя только Шишкин учит в вашем театральном! Ты же сейчас соблазнительная одалиска, ты сам воплощенный грех, ты… ты мечтаешь, чтобы заносчивый дворянин встал перед тобой на колени и покорился! Прижмись уже к герою грудью, что ты от него шарахаешься, будто он прокажённый!
Под довольный хмык Корфа Анна метнула злобный взгляд режиссеру и подумала: "Вообще-то моя героиня невинная девушка, которой в принципе не полагается знать, как подобные пляски выглядят. Понапишут сценаристы всякого бреда, а ты из шкурки выпрыгни, но придумай, как оно там выглядело, в том девятнадцатом веке! Корфу вон хорошо, он знаменитый-востребованный, ему продюсер разве что только в рот не заглядывает, а кто будет слушать студентку второго курса?"
Воспользовавшись перерывом, Анна присела на оттоманку из реквизита и продолжила учить диалоги к следующим сценам. До её слуха доносились обрывки фраз недовольного партнёра.
- …поставили так, что он меня слепит. Вместо того… сходить с ума от танца… как крот на солнце. Подвиньте уже этот чертов софит… невозможно же!
"Ох, и все-то нашему барину не так", - вздохнула молодая актриса.
И тут же услышала над ухом волнующий баритон секс-символа всея отечественного кинематографа:
- Ань, можно?
Корф методично вел осаду молодой коллеги практически с первого дня съемок. Актриса сильно подозревала, что в циничном мире кинопроизводства уже ставки делают на то, сколько продержится очередная жертва корфовского обаяния.
- И зачем, Владимир? Отдыхай пока, скоро следующий дубль.
- Аня, неужели ты не понимаешь! Я и так по тебе с ума схожу, а сегодня еще съемки такие, что… С самой первой нашей встречи, с первого общего съёмочного дня я все жду, когда в твоих глазах растает лед. Когда прервется для меня череда бессмысленных, пустых дней без тебя, когда я смогу сказать: Анна, будь моей женой. И услышать в ответ…
Кипя от негодования, девушка вскочила:
- Да это уже ни в какие рамки! На что еще ты готов, чтобы затащить понравившуюся дуру в койку, Корф?! - и бегом бросилась прочь.
После перерыва съемки продолжились. Анна сразу заметила, что освещение стоит по-иному и зачем-то перевесили в другой простенок большое зеркало в бронзовой раме, задрапированное черной полупрозрачной тканью - по сюжету молодой дворянин устроил себе званый ужин с непристойными плясками крепостных актрис прямо во время траура по отравленному злобной соседкой отцу. Актриса снова повторяла отрепетированные с консультантом по восточным танцам движения, стараясь не выпадать из центра площадки, ограниченного метками на полу. Ох, слишком близко к границе стоит софит… Не заметив провода, наскоро спрятанного осветителями под угол ковра, актриса споткнулась, машинально схватилась за штатив софита, он задрожал и толкнул соседний. Осветительный прибор зашатался и опасно накренился… Словно в замедленной съемке Анна наблюдала, как яркое слепящее пятно надвигается прямо на нее. Боль в темени. Мир поплыл. Грохот второго софита, ударившего висящее на стене зеркало. Ускользающее сознание еще успело запечатлеть, как темная вуаль соскользнула с мерцающей голубоватой бездной пустоты, заключенной в старинную раму, в вибрирующей поверхности многократно отразилась она в своем голубом танцевальном костюме - и все погасло.
19 век. Особняк Корфов. Комната Анны Платоновой.
Прекрасная невольница молодого самодура-барона стояла у окна, невидящим взором уставившись в хмурый пейзаж занимающегося зимнего вечера. Полученный ею нынче приказ от нового хозяина был ужасен: порядочную целомудренную девушку, воспитанную покойным барином словно благородная барышня, принуждали плясать перед гостями развратный танец практически раздетой! Те семь прозрачных вуалей, что должны быть прикреплены к тонкому поясу на талии, не скроют от зрителей почти ничего. Да и их танцовщица к концу постыдного представления скинет, постепенно обнажаясь совершенно и маня собою в омут порочной страсти… Анна закрыла пылающее лицо руками. Делать нечего - нужно готовиться. Пойти поискать хотя бы ткани не столь прозрачные, чтобы не сразу предстать во всей красе перед алчущими взорами наслаждающихся пикантным зрелищем мужчин? Хотя какая разница? Четверть часа - и ее тело уже ничем не будет скрыто. Гордо подняв голову, Анна отправилась в крепостной театр подбирать наряд для собственного унижения.
По пути встретив князя Репнина, с облегчением узнала, что на ужине Михаила не будет, обстоятельства требуют его срочного отъезда. Что же, ее позор будет хотя бы неполным - любимый человек не увидит бесовской пляски в ее исполнении. Стало всего чуточку, но легче. Переворошив несколько сундуков с костюмами, уже в сумерках прекрасная невольница вернулась обратно. В любимом зеркале над комодом отразился ворох каких-то голубых тряпок с золотой отделкой. Швырнув на кровать найденные для образа танцующей одалиски шарфы и платки, горько подумала: "И костюм уже по своему вкусу выбрал… Бросил на пол, как собаке кость". Обернулась к комоду и от неожиданности ойкнула: возле него лежала облаченная в странные одеяния девушка. Белокурая, молодая, худенькая как она сама. Босая, длинные волосы свободно разметались по ковру. Наряд ее не был похож ни на что, виденное ранее - обнаженный живот, очень короткий шелковый лиф, с трудом прикрывающий грудь, на руках лишь странные украшения выше локтя, от которых к запястьям струились прозрачные рукава. Юбка из нескольких слоев, едва доходящий до середины бедра верхний столь же плотный, как лиф, а вот остальные мало препятствовали тому, чтобы рассмотреть стройные ножки, опутанные наперекрест золотистыми веревочками, имитирующими не то отсутствующие чулки, не то античную обувь. Пока Анна удивленно рассматривала незнакомку, она застонала, пошевелилась и открыла глаза. Крепостная вскрикнула: на неё с пола глядела… она сама!
Тем временем ее копия уставилась на нее непонимающим взглядом, прошептала "О, господи…" и попыталась сесть. Болезненно скривившись, схватилась за голову.
- Кто… Вы? - дрожащим голосом пробормотала Анна.
- Судя по всему, я актриса, которую вас пригласили дублировать. Вот только не пойму, зачем это нужно, - бормотала незнакомка, поднимаясь и отряхивая свой странный наряд, - неужели все так плохо? Может, не стоило мне идти в театральное?
- Вы… актриса? - в голосе Анны, облаченной в черное траурное платье, слышалось крайнее изумление.
- А вы разве нет?
- Дядюшка мечтал видеть меня знаменитой актрисой, но у нового моего хозяина, судя по всему, в отношении меня совершенно иные планы… Но позвольте спросить, как же Вы оказались в моей комнате, да еще лежащей на полу?
- В вашей комнате? Вы что, будете здесь спать? Продюсер что, осуществил свою угрозу и оставил нас всех ночевать в этой продуваемой всеми ветрами развалине, пока не доснимем этот идиотский танец?!
- Отчего Вы называете особняк барона развалиной? Он вполне крепок, в нем весьма уютно.
У незнакомки слегка отвисла челюсть:
- Особняк барона? Какого еще барона?
- Барона Корфа. Теперь Владимира Ивановича, а до того - покойного его батюшки, Ивана Ивановича.
В полнейшем изумлении, снова схватившись за голову, незнакомка присела на край постели, пытаясь понять, о чем ей говорят.
- Так, коллега, простите, конечно, но мне не смешно. На меня упал софит, у меня болит голова, совершенно замерзли ноги, а вы мне тут выдаете легенду из моей же роли. Барон-отец, барон-сын, вы еще крепостной Владимира назовитесь, которой он Саломею танцевать приказал!
Анна побледнела.
- Когда он успел Вам рассказать? Приказ отдан только нынче. Неужели об этом уже знает вся округа? - девушка вновь закрыла лицо руками. - Какой позор!
"Так, мало того, что дублёршу взяли, так она еще и не в себе! Нет, погружение в образ - это, конечно, замечательно, но от реальности роль отличать надо все-таки!"
Тем временем Анна в траурном платье внимательно посмотрела на одетую в голубой костюм незнакомку.
- Откуда Вам знаком Владимир? Он… Вы… Он нанял Вас в театре?
"Так, похоже, девочка совсем сумасшедшая. Что ж, будем разговаривать вежливо и аккуратно, как с малым дитем".
- В театре я пока ещё не играю. Только в учебном. Я учусь в театральном училище. А "Крепостная дворянка" - мой первый телепроект.
- Первый… что?
- Хорошо, пойдемте к продюсеру или режиссеру, они вам напомнят, в какой проект вас пригласили. Кстати, а где все?
"Такая тишина бывает, только когда начинается обед. Значит, смену продлили и привезли народу поужинать? Ясно, все хомячат, а нам с дублершей сейчас только черствые корки останутся!"
- Простите, но в доме, кроме нас с Вами и Владимира, только князь Оболенский.
Раздражение росло.
- Так, давайте с самого начала. Меня зовут Анна. Можно Аня или Нюта. А вас?
- И я Анна. Любопытное совпадение, - мило улыбнулась крепостная.
- Очень приятно, - актриса протянула своему полному зеркальному отражению ладонь. - Анна Платонова.
В непонимании, зачем полуодетая барышня протягивает ей руку, будто для мужского приветствия, крепостная удивленно смотрела на узкую ладошку.
- Меня тоже зовут… Анна Платонова.
Теперь пришел черед гостьи удивляться.
- Надо же - и нашли ведь…
Нарастающее подозрение, что в окружающей обстановке что-то не так, заставило актрису подойти к шкафу и резко распахнуть дверцы. Затем по одному она выдвинула ящики комода и бессильно опустилась прямо посреди комнаты на ковер. Содержимое шкафа и комода свидетельствовало о том, что это настоящая жилая комната. Не костюмерная, не съемочный реквизит - всюду находились предметы женского обихода. На одну персону. По моде позапрошлого века!
21 век, съемочная площадка телесериала.
Бледный Корф первым подбежал к упавшей партнерше.
- Аня, Анечка! Анна, ты слышишь меня?!
Он тихонько пошлепал девушку по щекам - реакции не было.
- Скорую! - взревел Владимир.
- Пока она сюда доедет, барышне может стать хуже, - разумно заметил Оболенский, пожилой маститый актер, занятый в этой сцене.
Подхватив Анну на руки, Корф кинулся на выход. Возле особняка стоит его машина, он сам быстрее доедет до больницы.
- Володя, девочку следует укрыть, декабрь на дворе, - подсказал Оболенский. - Дайте плед, одеяло, что-нибудь!
Быстро подали тяжелую доху, в которой актриса должна была начинать следующую сцену. Бережно укутав свою драгоценную ношу, Корф со всех ног кинулся к автомобилю.
В приемном покое несколько часов не было никаких вестей. Наконец, после полуночи вышел бледный усталый доктор.
- Свяжитесь по возможности с ее родственниками. Ей стало хуже. У пациентки, похоже, агония…
19 век. Особняк Корфов. Комната Анны Платоновой.
- И твой хозяин действительно приказал танцевать танец Семи Вуалей? Какой кошмар! - актриса покачала головой.
"Да, попасть в собственную дебютную роль - вот уж приключение! Только беда в том, что я не знаю содержание следующих серий! Сценарий дали пока только до момента извинений барона наутро после танца. А что дальше будет с этой Анной? Ладно, будем решать проблемы по мере поступления!"
- Да, приказал, - понурила голову крепостная. - Владимир ненавидит меня. Знать бы только - за что?
- Слушай, Аня, у меня идея! Давай я за тебя станцую! А что, танец у меня отрепетирован, костюм при мне!
- Я… я не знаю. А вдруг Владимир поймет, что ты это не я?
- А как? Я станцую и быстренько вернусь в комнату, а ты пока посидишь тут. Чего сложного?
- Но… для танца Семи Вуалей твой костюм не подходит. Он должен быть… гораздо… - крепостная мучительно покраснела и кинула ненавидящий взгляд на гору легких разноцветных тканей на своей кровати.
"Ну ясное дело! Только вот если бы продюсеры озадачили костюмеров чем-нибудь подобным, то сериал показывали бы после полуночи с пометкой "три икса"! Естественно, что для меня придумали это почти пуританское недоразумение вместо наряда одалиски".
- Пока дай мне свое черное платье, я схожу на разведку. Возможно, удастся поговорить с твоим хозяином. Как знать, может быть мне удастся и танец отменить?
"Ага, размечталась, сценарий-то уже написан!"
- Хорошо. Только умоляю, Анна, будь осторожнее! Особенно с Шуллером и Полиной.
- Постараюсь. Теперь бы понять, как можно отсюда вернуться в свое время. Помогу я тебе, конечно, с удовольствием, тезка, но дома все-таки как-то привычнее, уж извини.
- Я понимаю. У меня есть одна мысль, но не знаю, получится ли…
- Излагай! После того, что со мной произошло, я готова поверить в любой бред, ей-богу.
- В лесу на границе нашего имения с владениями предводителя уездного дворянства остановился цыганский табор… Может быть, там найдётся какая-нибудь знающая гадалка или колдунья?
- Неплохая идея! По крайней мере, стоит попытаться. Я сейчас согласна испробовать что угодно! Хоть цыганку, хоть ведьму, хоть кикимору болотную. Вот только как мы пойдем в табор, ночь ведь будет - пока я станцую, пока вернусь.
- Может, нам отправить кого-нибудь туда? Например, конюха, Никиту? Он очень добрый, он не откажет.
- Отлично! Тогда как только я спущусь в столовую танцевать и хозяину станет не до слуг - тихонько сбегаешь на конюшню и договоришься. Только сама никому в доме на глаза не попадись, пока я внизу.
- Я понимаю. Спасибо тебе за помощь, Анна. Даже не знаю, как бы я это пережила…
- Но все в доме будут думать, что это ты танцевала полуголая. Все равно будут осуждать. Об этом ты подумала?
Крепостная горестно вздохнула.
- Все одно от молодого хозяина позора не избежать. Твоя помощь - лишь отсрочка. Я это понимаю. Владимир рано или поздно найдет способ меня унизить так, что… - она обреченно покачала головой.
- Ладно, не кисни раньше времени! Давай свое платье, пойду осмотрюсь.
Первым же лицом, которое попалось в коридоре гостье из будущего, оказался… Владимир Корф, ее партнер по съемкам. С оттенком некоего превосходства в холодных серых глазах он пару секунд обозревал ошарашенную таким детальным сходством физиономию актрисы.
- Что Вы так смотрите на меня, Анна? Будто призрака увидали. Это по-прежнему я, Ваш хозяин, барон Владимир Корф.
С трудом подавив просившееся на язык "Да твою же мать!", Анна поскорее отвела взгляд в сторону.
- Просто вновь поражаюсь Вам, Владимир Иванович. Как в одном человеке умещается ненависть и благородство.
- Вместо того, чтобы рассуждать о моих качествах, займитесь лучше репетициями, - со стальными нотками в голосе произнес Корф. - Почему Вы не готовитесь? К ужину уже накрывают, скоро придут музыканты.
- Хорошая актриса всегда готова исполнять свои обязанности!
Корф насмешливо приподнял бровь:
- Вы уверены, что из Вас хорошая актриса? Посмотрим, что скажет Сергей Степанович.
- Может, я и плохая актриса, зато Вам прекрасно удается играть роль благородного человека.
- Не забывайтесь, Анна! И помните - от Вашего поведения вечером зависит многое… Очень многое, - угрожающе добавил барон, прежде чем скрыться за поворотом.
21 век. Санкт-Петербург. Приемное отделение клиники.
Минуты текли непереносимо медленно, жестоко терзая полной неизвестностью. Сколько Владимир уже ждал? Пять минут, полчаса, час? Он утратил чувство времени. В его душе царил один лишь страх.
Громко хлопнула входная дверь, через холл приёмного покоя стремительным шагом, не обращая внимания на единственного в этот час посетителя, прошла в отделение Надежда Николаевна Голицына, нейрохирург, профессор, по совместительству - родная тетка Владимира Корфа.
"Вызвали Надежду? Что это значит? Анне настолько хуже? Или есть ещё шанс спасти ее? К безнадежному больному не срывали бы среди ночи целого профессора… Значит, Надя обязательно спасет Анечку!" Всего лишь немного, но стало легче на душе.
19 век. Особняк Корфов. Гостиная.
Томная тягучая экзотическая мелодия окутывает участников странного действа. Полумрак. Двое мужчин, застывших с ошеломленными лицами, худенькая гибкая танцовщица в огненно-рыжем парике, извивающаяся в соблазнительной позе на ковре…
- Анна… что Вы делаете?
"Вот это да! И вправду Репнин! И тоже вылитый Мишка!" - на сей раз актриса подобному совпадению даже удивилась не сильно.
- Анна исполняет свои обязанности - крепостной актрисы.
- Анна крепостная?
"Вот если бы не здешняя Анька, влюбленная в князька как кошка, ни за что бы сейчас перед ним не унижалась! Ну да куда деваться - обещала же помочь!"
- Миша… Миша, я… Я умоляю Вас… Я Вам все объясню!
Резко схватив танцовщицу, устремившуюся вслед за уходящим князем, Корф развернул свою собственность к себе.
- Ты куда?
- Пожалуйста, отпустите меня, мне нужно с ним поговорить. - "Ага, стала бы я этого жлоба уговаривать… Но девчонку жалко".
- Разве я сказал, что ты можешь идти? Спектакль не закончился. Танцуй. - Сурово глянув на музыкантов, барон прикрикнул: - А вы чего притихли? Играйте!
В разгорающийся скандал вмешался Оболенский.
- Владимир!
Барон тяжелым взглядом одарил почтенного гостя, но пошел ему навстречу. Музыкантам был дан приказ уйти.
- Пойдите оденьтесь, дитя мое.
Совсем не по сценарию цепкие пальцы Корфа внезапно отпустили руку Анны, повинуясь настойчивому взгляду князя. Она помчалась вдогонку Михаилу. Но события этого вечера уже были написаны в далеком 21 веке, и актрисе пришлось вернуться ни с чем. "Прости, тезка. Все, что могла! Осталось не подкачать и поставить упрямого барана на колени…"
- Чего тебе надо? Я тебя не звал.
- Я пришла, чтобы закончить танец… барин!
- Нет, спасибо, достаточно, - Владимир налил в хрустальный бокал водки. - Эффект превзошел все ожидания.
Нет, от решительно настроенной женщины избавиться практически нереально!
- Спасибо, барин. Но всё-таки танец еще не закончен. Вы слишком добры ко мне! - Анна схватила наполненный алкоголем сосуд.
- Вы не обязаны его заканчивать.
- Обязана! Я ведь Ваша крепостная, и не хочу, чтобы Вы обвинили меня в непослушании. Я закончу танец.
- Я уже отпустил музыкантов.
- А мне не нужны музыканты! Обойдусь без них. Я выполню приказ… - отсалютовав хозяину бокалом, Анна одним махом проглотила пьянящую жидкость. В желудке и голове мгновенно заполыхал хмельной пожар. Стало отчаянно и бесшабашно. Плавным соблазняющим движением актриса скинула доху, в которую укуталась второпях, догоняя Репнина.
- Нравится? - медленно, будто завоевывая по крохе, по миллиметру пространство вокруг Владимира, роковая красавица кружилась возле его стула. - Вы ведь этого хотели… барин?
Смущенный барон старательно отводил глаза от манящей фигурки девушки, которую еще столь недавно подвергал унижению безо всякой жалости.
- Теперь я в Вашей власти…
Но так ли это? Кто теперь хозяин, кто раб? Кто дичь, а кто охотник?
Корф отвернулся от Анны, не в силах переносить ни мук совести, ни жгучего соблазна.
- Нравится? Вам ведь нравится… да?
Попытка мужчины встать пресечена неожиданно резким толчком отчаянно-сильных ладошек.
- Да… Вы же так хотели этого… да?
Терпеть эту пытку уже почти нет сил. Запах духов и разгоряченного танцем женского тела пьянил, сводил с ума…
- Вы же так хотели завладеть мной, - манящий шепот, прикосновения упругой девичьей груди к плечу, к спине, объятия горячих ладоней… Боже, что она делает… Это же безбожно! Это невозможно вынести и не обезуметь!
- Да… теперь я Ваша…
И вот уже поверженный гордец на коленях перед крепостной, на теле пламенеют нескромные поцелуи. Дворянин лобзает руки холопке. Настал момент истины!
- Хозяин…
Но опьяневший от страсти мужчина уже не осознает, не слышит, что шепчет женщина в его объятиях. Ласки все смелее, все откровеннее. Полыхающие беспредельной страстью глаза внезапно оказываются так близко. В них желание, обещание, восхищение, ожидание… и… Нет, не может быть!!! Неужели… любовь?! Мужской жаждущий рот властно накрывает мягкие податливые губы.
"Он же должен меня прогнать…" - где-то на задворках сознания последняя связная мысль.
Должен… А хочется ли?
Мир вокруг кружится, легкая девичья фигурка взлетает в сильных мужских руках.
- Анна… Счастье мое…
Восторг медленными волнами затихал где-то под сердцем, сладкий туман в голове постепенно вытеснялся ужасом произошедшего. Поздравьте себя, госпожа Платонова! Вы лишились девственности с мужиком, которого первый раз в жизни видели. Ок, ладно, во второй, если считать полторы минуты обмена колкостями в коридоре за час до того. Жалеешь ли об этом? Нисколько! Это было… волшебно, потрясающе, божественно! И зря пугают первым разом - мол, все внутри болит, горит и чуть не рвется. Ей было сейчас так легко! Ну… есть немного тянущее ощущение где-то там снизу, но оно никак не соизмеримо со всеми страшилками о жуткой боли чуть не во всем теле. Тело её пело и сияло! И очень хотелось улыбаться во всю моську, если бы не несколько "но".
Первое. Все считают, что она - это скромная воспитанница покойного барона, выращенная богобоязненной и целомудренной. Репутация местной Анны погублена так, что дальше некуда. Господи, как стыдно-то перед девчонкой! Позорище - расклеилась после нескольких поцелуев… Да, но КАКИХ поцелуев! Боже мой, ну почему таких мужчин она не встречала в своем времени… Одни бабники вокруг вертятся. Взять того же Корфа… А что, если и с ним было бы также..? Так, не сметь думать сейчас об этом кобеле, равняя его с бароном! Хотя - ведь Аня говорила, что у ее хозяина в свете репутация того еще волокиты и бретера! О, нет! Бегать от Корфа, прячась во все углы съемочного павильона, и тут нарваться на его зеркальное отражение во всем! Ну, круто! Видно, судьба твоя такая, Платонова - достаться бабнику.
Второе. Она, вообще-то, попала в придуманный мир! Это же оживший сценарий ее первого кинопроекта, вплоть до последних мелочей. Но вот… кажется, только что все пошло совсем не по сценарию… Никакой совместной постельной сцены у героев не было! И что же теперь здесь будет с сюжетом?!
Третье. Если все получилось и конюх смог найти в таборе настоящую колдунью, то сейчас в комнате Анны ее уже ждут, чтобы отправить назад в свое время. И… она никогда больше не увидит барона, его руки никогда ласково не коснутся ее, ей больше не ощутить вкуса его губ, его силы и страсти?! Ну почему все так! Она почувствовала в горле щекотание - предвестник скорых слез. Так, не думать о Владимире! Не поддаваться слабостям плоти!
Четвертое. То, чем они занимались только что, может не обойтись без серьезных последствий… Она может унести с собой в свой мир ребенка. Маленькую частичку Владимира… А может, это и к лучшему будет? Подарок из прошлого… Но - не с моим счастьем.
Пятое. А ну как я вернусь обратно, Аня тут останется, а барин изволят после снова со своей крепостной позабавиться? И как объяснить внезапным образом восстановившиеся признаки невинности? Вот хоть с собой теперь тащи девчонку в свое время! А для нее оно не просто чужое - оно для придуманной сценаристами героини еще и ненастоящее! Нет, наверное, нельзя… Самой бы домой попасть как-нибудь!
Анна почувствовала осторожные ласковые поцелуи, нежно спускающиеся по шее к плечам. Захотелось выгнуться мягкой кошечкой и мурлыкнуть. Она невольно сладко вздохнула, когда горячая мужская ладонь обвела контур ее бедра, скользнула по талии.
- Анечка, повернись ко мне…
Отказать этому колдовскому, завораживающему шепоту не было никакой возможности.
Стараясь поймать ее взгляд, Владимир напряженно изучал выражение лица девушки, ставшей только что женщиной в его объятиях.
- Ты… жалеешь о том, что случилось? Ненавидишь меня?
Господи, и как объяснить краску стыда, затопившую лицо и шею? Анна уткнулась лбом в плечо барона, покачала головой.
- Знай, Анечка, ты только что сделала меня счастливейшим из смертных… Я обладал любимой женщиной.
Анна уставилась на него так, будто увидела впервые. Здешняя тезка ведь рассказала, что барон ее люто ненавидит! Да и приказ плясать полуголой мог прийти в голову только самому последнему…
- Ничего не говори, Анна. Послушай меня. Завтра с самого утра я пойду к отцу Павлу договариваться о венчании. Разумеется, у нас траур, но обстоятельства…
- Обстоятельства? Вы считаете себя обязанным спасать честь собственной дворовой?
- Не говори так, Анна! Неужели ты не поняла, не почувствовала?
Вспыхнув вновь, она отвернулась.
- Крепостная не пара дворянину.
- Ты не крепостная, Аня! Твоя вольная… сгорела. Случайно. Но я нынче же утром выпишу новую!
"Не крепостная?! Был документ о свободе для Ани? И при этом ты заставлял вольного человека терпеть твое самодурство и исполнять унизительные приказы?!" Видимо, последняя мысль столь отчетливо читалась на лице девушки, что барон опустил глаза.
- Значит, она… То есть… я свободна?
- Да. И только твоя свободная воля решит нашу судьбу. Аня, позволь мне все исправить и постараться сделать нас счастливыми. Если ты не веришь в мою любовь, то выйди за меня хотя бы для того, чтобы спасти свою честь. Я уверен, что смогу со временем доказать свои чувства.
- Но… как же это все? Окрики, ненависть во взгляде, грубые слова… этот приказ танцевать?
- Ревность! Одна лишь ревность! К отцу, к Мишелю… даже к Варваре! Мне казалось, что тебя даже Варя любит больше, чем меня. А танец… Я видел, как вы с Репниным целуетесь в гостиной. И вспылил от ревности. Мне показалось, что я тебя уже потерял! Раньше, пусть ты не любила меня, но была рядом. А Мишель… он хотел отнять саму возможность видеть тебя, ощущать аромат духов, тайком касаться рукава твоего платья. И… тогда я сжег твою вольную. В порыве ревности. Прости меня!
Анна резко села на кровати, спрятав лицо в ладонях. О, боже мой! Если бы ей приходилось решать за себя, она бы давно уже кричала на весь дом: да, да, да, я тоже люблю тебя! Но она - не та Анна, которую любит барон, она самозванка, случайно оказавшаяся в особняке под Петербургом за полтора столетия до дня собственного появления на свет!
- Все это… так неожиданно. Я в полном смятении. Я… право, я не знаю, что сказать. Мне нужно подумать… слишком о многом. Умоляю, не торопите меня, Владимир, - она взглянула на барона с тоской и мольбой.
"Если все получится, завтра решение принимать буду уже не я".
- Но то, что произошло между нами, не скрыть от слуг, увы. Я и рад бы что-то изменить, Анна, но…
- Я понимаю. Просто… можно мне немного побыть у себя? Мне необходимо успокоиться, привести в порядок мысли, - девушка скромно опустила глазки, - и чувства.
Снова попав в нежные объятия, она пыталась сохранить остатки благоразумия, отчаянно цепляясь лишь за одну мысль: "Нужно срочно добраться до комнаты Анны! Только так можно вернуться домой!"
- Анна, я не в силах отпустить тебя ни на секунду!
- А я не в силах здесь ни о чем думать, - сказала она прежде, чем поняла, что проговорилась!
Счастливый барон прильнул к манящим устам страстным поцелуем.
- Владимир, умоляю…
- Так Вы решительно настаиваете на том, чтобы меня покинуть, сударыня?
Закрыв глаза, Анна кивала.
- Да… Я прошу у Вас отсрочки… всего лишь до утра. Обещаю - за завтраком мы обо всем поговорим.
- Обещаешь?
И она вновь кивает, не размыкая дрожащих век.
- Что же, покоряюсь жестокости женщины, что способна вить веревки из любящего мужчины, - с притворным вздохом Владимир накинул халат, ловко завернул Анну в простыню и поднял на руки.
- Что Вы делаете, сударь?!
- Несу Вас в Вашу комнату, по Вашему же желанию, моя дорогая!
- Но…
И прежде чем Анна успела возразить, она оказалась в коридоре у двери в "свою" спальню.
- Спокойной ночи, - кинув прощальный взор на любимого мужчину, самозванка юркнула за едва приоткрытую дверь, чтобы ему не удалось разглядеть ничего внутри. С колотящимся сердцем прижалась спиной к двери с обратной стороны и приложила палец к губам, останавливая восклицание кинувшейся ей навстречу "аборигенки". За нею в комнате маячили две цыганки - совсем молоденькая, почти их ровесница, и седая старуха, по всей видимости, шувани табора. "Значит, получилось", - подумала актриса, с тоской прислушиваясь к удаляющимся по коридору шагам барона.
Окончание следует…
(фик написан полностью, но получился не коротким, поэтому остальное будет выложено в отдельной теме в разделе "Выдуманные миры" сразу после "открытия личиков")
Отправлено: 05.11.2018 19:28, заголовок: Re: Угадайка "Хрустальная осень" в честь 15-летия "Бедной Насти" 22.
За тайной маски
Пейринг: В\А
Рейтинг: G
Заказ № 10 На балу у Потоцкого, Владимир вместо Ольги пригласил Анну, не узнав ее под маской. Отец скрывал, что его воспитанница поедет на бал. Александр, приехав на праздник, тоже обратил свое внимание на Анну. И так же бестактно увел ее у Корфа. Про Калиновскую все забыли, и этот персонаж можно не вводить.
Что будут делать герои? Вызовет ли Владимир на дуэль Александра, узнав кто под маской? И какой финал будет них.
Огромный особняк Потоцкого светился огнями, мерцая наподобие рождественской елки.
Молодой барон Корф, выйдя из экипажа, осматривал толпу гостей, искривив губы в привычной усмешке. Он явился на маскарад в надежде увидеть таинственную незнакомку, чей образ уже неделю не давал покоя записному волоките. Высокая статная шатенка, увиденная им на одном из балов, притягивала Владимира ореолом таинственности и внешней холодностью, за которой наверняка скрывалась редкая страстность, обещавшая немало удовольствий. Это будет, пожалуй, самый ценный трофей в его коллекции покоренных женских сердец.
Легко поднявшись по мраморным ступеням парадной лестницы, барон вошел в зал, по пути раскланиваясь со знакомыми, приложился к перчаткам почетных старух, сидевших вдоль стен с лорнетами в руках, и вновь окинул взглядом бальный зал, мечтая увидеть свою таинственную фею. К его разочарованию прелестницы здесь не было, и в надежде на ее появление он пропустил пару танцев, а потом, взяв бокал с шампанским, стал со скучающим видом рассматривать дам, отыскивая объект достойный обольщения.
Но похоже, бал не задался, никто не мог сравниться в привлекательности с загадочной чаровницей, увиденной им несколько дней назад. Барон совсем было решил посвятить вечер зеленому сукну, когда его внимание привлекла миниатюрная фигурка, мелькнувшая среди танцующих. Судя по некоторой робости - девица была дебютанткой, а по количеству поклонников – пользовалась немалым успехом.
Укрывшись в слабо освещенном углу зала барон, словно притаившийся в засаде хищник, не спускал с нее глаз, замечая все: тонкую талию, шелковистые черные локоны, даже крошечную ножку, мелькнувшую из-под пены нижних юбок. И хотя лицо девушки было скрыто кружевной маской, чутье не подводило дамского угодника, он догадывался – за маскарадной личиной наверняка скрывается ангельский облик. Напрочь забыв о своем прежнем увлечении, Корф азартно строил планы завоевания очередной «крепости».
Осушив еще один бокал шампанского, он решительным шагом направился к девице, скромно стоявшей у стены в ожидании очередного танца.
- Сударыня, - учтиво склонился в поклоне Владимир, – я могу надеяться, что в Вашей книжке найдется незанятый танец?
Повернувшись к нему, красавица несколько мгновений стояла неподвижно, будто раздумывая, а потом протянула ему бальную книжку. Окинув взглядом список, барон увидел лишь один свободный танец и размашисто вписал свое имя против мазурки, краем глаза успев отметить имя Репнина, значившееся напротив вальса. «Ишь ты, Мишель! Наш пострел везде поспел! И во дворце, и на балу. Только мы еще посмотрим, кому достанется эта красотка».
Он протянул книжечку обратно хозяйке, про себя отметив, что ее жесты, поворот головы, удивительная грация вызывали ощущение чего-то очень близкого, даже родного, но догадка была настолько невероятной, что казалась бредом. Владимир тряхнул головой, стараясь избавиться от наваждения. Похоже, эта страсть сводит его с ума, если в каждой женщине он видит ее – свое проклятье и радость одновременно. Корф попытался завести разговор, но девица была на редкость молчаливой и, оставив бесплодные попытки, Владимир отошел к компании почтенных господ, в которой заметил отца.
Поприветствовав князя Оболенского и других приятелей старого барона, он сделал вид, будто прислушивается к их разговору, на самом деле с нетерпением ожидая мазурки. А как только прозвучали первые аккорды, барон тут же подошел к толпе дебютанток.
- Сударыня, - поклонился он, – смею напомнить: этот танец был обещан мне.
Все также молча она подала Владимиру руку войдя вместе с ним в круг танцующих.
Пара смотрелась удивительно гармонично: хрупкая прелесть девушки только подчеркивалась мужественной красотой барона; порхая вокруг коленопреклоненного Корфа, она напоминала мотылька, кружащего около пламени свечи. Не одни глаза с восхищением смотрели на их слаженный танец, стараясь угадать, кому на сей раз удалось привлечь внимание ветреного сердцееда.
Во время танца Владимира все сильнее захватывало желание разузнать об этой девице побольше. Она странным образом волновала его. И не только внешней привлекательностью. Казалось, незнакомка совсем не стремилась увлечь барона: не кокетничала в ответ на комплименты, не заводила разговора, на все вопросы отвечала односложно едва слышным голосом. Корф не мог понять, в чем дело: в излишней строгости воспитания или его скандальной репутации, о которой барышне наверняка успели рассказать. Тем не менее отступать Владимир не собирался, он был уверен – ему, увлекавшему самых неприступных светских красавиц, не составит труда очаровать неопытную дебютантку. Барон уже собирался назвать ее волшебницей, похитившей его сердце, как некий господин в черной маске и партикулярном платье ловко перехватил у него руку партнерши и повел ее дальше в танце.
Опешив от подобной бесцеремонности, Владимир какое-то время стоял неподвижно, а потом бросился вслед за нахалом. Догнав пару, барон кипя праведным гневом, потребовал объяснений у незнакомца.
- Сударь! - запальчиво произнес он, – Вы имели наглость увести даму, с которой я танцевал!
- Мне показалось – дама была не очень-то рада Вашему обществу, поэтому я решил избавить ее от него, - парировал обидчик.
- Редкостная наглость! – Корф распалялся все больше. – Этот танец был обещан мне, и Вам придется ответить за свой поступок, не будь я барон Корф!
- Давайте продолжим разговор в другом месте, - визави Владимира указал на выход, поскольку бурное объяснение стало привлекать внимание окружающих.
- Сударыня, - коротко кивнул он в сторону барышни, – к огромному сожалению, я должен ненадолго покинуть Вас.
- Мадемуазель, - склонился Корф.
После этого спорщики покинули общество, направившись в одну из пустующих комнат.
- Сударь, - обратился к незнакомцу барон, едва закрыв за собой дверь, – Вы имели неосторожность задеть мою честь, поэтому я требую от Вас извинений!
Губы незнакомца искривились в усмешке:
- А если извинений не последует. Тогда что?
- Тогда я буду иметь удовольствие прислать Вам своих секундантов!
Корф с трудом сдерживал гнев. Он уже был готов швырнуть перчатку в лицо наглецу, когда за спиной раздалось:
- Остановитесь, Владимир!
Обернувшись, он увидел ту, что стала причиной ссоры, и удивленно спросил:
- Мы знакомы, мадемуазель?
- Конечно, господин барон, - девушка сняла маску вместе с париком из черных волос.
- Анна?! – окажись здесь царица Савская, Корф был бы поражен меньше, чем увидев свою крепостную. Но вскоре он пришел в себя и, схватив девушку за руку, рявкнул: - Вы здесь?! Как Вы осмелились?! Кто позволил?!
Испуганная Анна попыталась осторожно освободить запястье от хватки барона. Она не говорила ни слова, опасаясь скандала, который мог дорого обойтись всему семейству Корфов.
- Я жду ответа! – Владимир встряхнул девушку за плечи.
Но тут заговорил незнакомец, о котором они просто забыли:
- Вы настоящий дикарь, сударь! – возмущенно сказал он. – И если дама изъявит желание, я сделаю так, чтобы Вы ей больше не докучали.
С этими словами он скинул маску, а барон едва не превратился в соляной столб.
- Ваше Высочество, - мигом оценив ситуацию, Корф щелкнул каблуками.
- Именно так, милостивый государь, - ответил Цесаревич и, повернувшись к Анне, сказал: - Одно Ваше слово, мадемуазель, и Вы больше никогда не увидите этого грубияна.
- Умоляю, Ваше Высочество, - склонилась в реверансе девушка, – не наказывайте Владимира Ивановича. Он имел полное право так говорить со мной, потому что я…
- Моя невеста, - тут же вставил Корф, заметив с каким интересом Наследник смотрит на Анну.
- Ваша невеста?! И Вы позволяете себе обращаться с ней подобным образом?!
- Прошу прощения, Ваше Высочество, - покаянно склонил голову Владимир, – но я влюблен, потому безумно ревную свою будущую супругу.
- Вы согласны стать женой такого собственника, сударыня? - обратился Цесаревич к Анне. – Неужто и Вы столь же страстно влюблены?
- Наши чувства взаимны, Ваше Высочество, - скромно потупилась Анна.
- Что ж, грех разлучать влюбленных, - по губам Александра скользнула мимолетная улыбка. – Вы счастливец, Корф, - продолжал он, глядя на Владимира. – Вам достался цветок удивительной красоты. И дважды счастливец, что можете жениться по любви. Увы, власть имущим этого не дано.
После этих слов он вышел, оставив молодых людей наедине.
Едва за Цесаревичем закрылась дверь, как барон, подойдя к своей крепостной, протянул ей руку сказав:
- Идемте, мадемуазель.
- Куда, Владимир Иванович? - Анна с трудом удерживалась от желания попятиться от Корфа.
- К отцу, сударыня, должен ведь я сообщить ему о счастливом событии, - саркастически, как показалось Анне, отозвался барон.
- Каком событии? – девушка недоуменно смотрела на Владимира.
- О нашей помолвке, конечно, о чем же еще! – уже раздосадовано сказал Корф. – Надеюсь, Вы не забыли о том, что я сказал Его Высочеству?
- Но Вы ведь это не взаправду? – Анна хлопнула ресницами, и тут же сжалась под пронзительным взглядом серых глаз.
- По-Вашему, я способен лгать августейшей особе? – подозрительно спокойно спросил Владимир.
- Нет, нет! – испуганно затрясла головой Анна. – Я хотела сказать – Вы назвали меня невестой, чтобы Наследник не…
- Вы считаете меня трусом? – прищурился Корф. – Может, мне снова отыскать Цесаревича и бросить ему вызов?
- Не надо! – девушка судорожно вцепилась в рукав его мундира.
- В таком случае – прошу Вас, – барон снова предложил Анне руку, и она, больше не прекословя, вернулась с ним в бальный зал, направившись прямиком к Ивану Ивановичу, стоявшему в одиночестве у одной из колонн.
- Рара, - подойдя к отцу, с ходу взял быка за рога Владимир, - я хотел бы Вам сказать, что отныне Анна моя невеста.
Безмятежное выражение лица Корфа-старшего сменилось непомерным удивлением.
- Что?! Как?! – единственные слова, которые он сумел выдавить из себя.
- Успокойтесь, рара, и давайте отложим разговор до возвращения домой, – сказал сын. – Тем более, - продолжал он, – к нам направляется князь Оболенский в компании своего племянника.
Сергей Степанович с Михаилом действительно приближались к ним. Заметив, какой щенячий восторг отразился на физиономии Репнина при виде Анны, Владимир, наклонившись к ней, тихо сказал:
- Еще один такой взгляд князя в Вашу сторону, и мы обвенчаемся прямо завтра! А ежели у него появится желание волочиться за замужней дамой – потащу его к барьеру!
Похоже, эти слова еще больше испугали Анну, потому что она стояла, не поднимая глаз, опасаясь вызвать гнев непредсказуемого жениха.
- Мадемуазель! – князь с улыбкой подошел к Анне. – Как же я рад вновь увидеть Вас, и осмелюсь напомнить – мне был обещан вальс.
Репнин протянул было руку к воспитаннице старого барона, однако Владимир ловко оттеснил его в сторону.
- Остыньте, Михал Саныч, - процедил он сквозь зубы. – Больно уж Вы воспылали, того и гляди - особняк спалите. Рара, - продолжал он, обратившись к отцу, - пожалуй, нам пора домой – Анна устала.
Растерявшийся от новостей и напора сына, Иван Иванович только согласно кивнул. Попрощавшись с Репниным и Оболенским, Корфы вместе с Анной покинули бал, направившись к ожидавшему их экипажу.
Дорогой в карете царило молчание: старый барон все еще не мог прийти в себя от услышанного, Анна тихо сидела, забившись в уголок, только Владимир был абсолютно спокоен, но разговаривать не желал.
По возвращению домой бароны направились в библиотеку, а Анна прошла в гостиную. Оставшись в одиночестве, девушка подошла к окну, вглядываясь в осеннюю ночь. Жизнь казалась ей такой же беспросветной, как тьма за стеклом. Она прекрасно понимала – Владимир решился на этот шаг, дабы избежать скандала, который Анна едва не спровоцировала. Ведь она уже готова была рассказать Цесаревичу о своем крепостном положении. Что еще оставалось делать Владимиру для спасения чести семьи?! А назвав ее своей невестой при Наследнике, он уже не мог ничего изменить. Как не изменит и своего отношения к ней. Она была и останется для него крепостной, только одетой в дорогие платья и имеющей право приказывать слугам. Ах, да! Еще барыней величать будут. Больше ничего! Зная характер будущего супруга, девушка не сомневалась – Владимир уедет в Петербург сразу после венчания, где вновь вернется к привычной жизни, не вспоминая о жене. Вспомнит, конечно, когда о наследниках задумается, однако ждать от него чувств – зря тешить себя несбыточной надеждой. Крупные слезы покатились по лицу красавицы, но она даже не пыталась их утереть, только не поворачивалась от окна.
Занятая невеселыми думами, Анна не услышала осторожных шагов за спиной и вздрогнула, почувствовав прикосновение горячих ладоней к своим плечам. Повернув Анну к себе, Владимир пристально вглядывался в ее лицо.
- Вы плакали, мадемуазель? – тихо спросил он. – Отчего?
- Не обращайте внимания, Владимир Иванович, - Анна торопливо смахнула слезы. – Что сказал дядюшка?
- Отец дал свое благословение. Думаю, через месяц мы обвенчаемся.
- Как Вам будет угодно, - девушка опустила голову и почувствовала, как пальцы барона больно сжали ее плечи.
- Посмотри на меня! – требовательно сказал Корф. – Неужто я так тебе противен, что ты льешь слезы от одной мысли стать моей женой?!
- Глупо, правда? – усмехнулась Анна. – Наверное, слезы лить должны Вы, волею случая получив в невесты ненавистную крепостную, а я сходить с ума от радости. Да вот только я мечтала о любящем человеке, которого будет радовать мое присутствие в его жизни, а получила ненавидящего. Какое ж в том счастье?!
По мере того, как она говорила лицо Владимира вытягивалось все больше. Анне никогда не приходилось видеть его столь растерянным.
- Ты считаешь – я назвал тебя своей невестой во избежание скандала? – спросил он.
- А была другая причина? – вопросом ответила Анна.
- Скажите, сударыня, - Владимир буквально прожигал девушку взглядом, – Вам не приходило в голову, что я могу испытывать к Вам некие чувства?
- Уж не любовь ли? – иронично осведомилась она.
- Вы не верите в это? – спросил Владимир, и вдруг рванул ее к себе, стиснув в объятиях так, что Анна едва не задохнулась. – Маленькая моя дурочка, - горячо зашептал он, - ты даже не представляешь, как я тебя люблю! Всегда любил!
- Поэтому мучили?! – девушка попыталась освободиться, только напрасно.
- Я ревновал, Анечка, - в голосе Корфа слышались нотки раскаяния. – Мне казалось – ты любишь всех, весь мир, кроме меня. Если бы ты только знала, насколько больно это осознавать! Ведь ты так нужна мне! Навсегда! На всю жизнь! Кабы не сегодняшний маскарад… Ей-Богу, я должник Цесаревича! Не уведи он тебя в танце столь нахально, кто знает, сколько бы еще мне пришлось мучиться? Зато теперь, благодаря Александру Николаевичу мы будем счастливы.
- И Вас не интересует, что чувствую я? - привычка противостоять барону заставляла Анну спорить, даже если она этого не хотела.
- Молчи! – Владимир прижал палец к ее губам. – Я знаю, ты не любишь меня, но даю тебе слово Корфа сделать все, чтобы добиться ответной любви. Клянусь тебе в этом! Хоть звезды, хоть луну с неба добуду!
- Опоздали Вы, Владимир Иванович, с луной да звездами. Теперь я и без них счастлива, - тихо ответила Анна. И подняв на барона глаза, позвала как в далеком детстве: - Володя!
- Анечка!
Объятия все крепче, глаза Владимира, затягивающие будто омут, все ближе, и поцелуй: жаркий, словно откровение, разрушающее все преграды, и нежный, словно шелковая нить, связавшая двоих в единое целое.
А Иван Иванович сидел в библиотеке, обдумывая все случившееся сегодняшним вечером. Жаль, конечно, что о театральной карьере Анечки придется забыть, зато лучшей супруги его сумасбродному сыну не стоит желать. Только с ее ангельской добротой можно терпеть норов Владимира, не говоря уже о красоте и воспитании девушки. «Может все-таки сказать Петру о дочери? - задумался Корф-старший, но тут же отмахнулся от этой мысли. - Не стоит, пожалуй. Мария Алексеевна женщина хитрая, к тому же злобная. Кто знает, что взбредет в голову княгине, если она узнает о побочной дочери мужа? Бог с ним, с титулом и приданым, лишь бы Володя с Анечкой были счастливы. Они отличная пара. Представляю, какие красивые у меня будут внуки!»
Мысль о внуках окончательно успокоила старого барона и, выпив стаканчик своего любимого бренди, он пришел в отличное расположение духа, решив поговорить с Анной. «Бедная девочка, наверное, думает – я гневаюсь на нее», - беспокоился Корф-старший по дороге в гостиную, а войдя, увидел Владимира, припавшего страстным поцелуем к губам батюшкиной воспитанницы. Иван Иванович хотел было пристыдить сына, но потом махнул рукой и закрыл за собой дверь.
Отправлено: 06.11.2018 08:57, заголовок: Re: Угадайка "Хрустальная осень" в честь 15-летия "Бедной Насти" 23.
Заказ 18
В сериале авторы не устроили судьбу Наташи. Хочется и ее увидеть счастливой, нашедшей свою любовь. Можно на коллаже, можно в рассказе, как будет угодно автору. Выбор кавалера - тоже на авторское усмотрение, но время - 19 век.
Отправлено: 06.11.2018 14:21, заголовок: Re: Угадайка "Хрустальная осень" в честь 15-летия "Бедной Насти" 24. Заказ 18 В сериале авторы не устроили судьбу Наташи. Хочется и ее увидеть счастливой, нашедшей свою любовь. Можно на коллаже, можно в рассказе, как будет угодно автору. Выбор кавалера - тоже на авторское усмотрение, но время - 19 век
Отправлено: 06.11.2018 16:36, заголовок: Re: Угадайка "Хрустальная осень" в честь 15-летия "Бедной Насти" 25. Заказ 18 В сериале авторы не устроили судьбу Наташи. Хочется и ее увидеть счастливой, нашедшей свою любовь. Можно на коллаже, можно в рассказе, как будет угодно автору. Выбор кавалера - тоже на авторское усмотрение, но время - 19 век.
![[#]](http://kamrbb.ru/images/p.gif)
![[img]http://b.radikal.ru/b31/1810/9d/b8577844b8ea.jpg[/img]](http://b.radikal.ru/b31/1810/9d/b8577844b8ea.jpg)
![[img]https://forumsmile.ru/u/6/1/1/611d065ff2ab443d31f11052aba000f0.gif[/img]](https://forumsmile.ru/u/6/1/1/611d065ff2ab443d31f11052aba000f0.gif)
![[Профиль]](http://stl-bn.ru/knopky_1//pr.gif)
![[Цитата]](http://stl-bn.ru/knopky_1//q.gif)
![[img]http://a.radikal.ru/a43/1810/1b/7a268f4e6229.jpg[/img]](http://a.radikal.ru/a43/1810/1b/7a268f4e6229.jpg)
![[img]http://animashki.kak2z.org/pic/21/liniia-877.gif[/img]](http://animashki.kak2z.org/pic/21/liniia-877.gif)
![[img]http://b.radikal.ru/b24/1810/bd/f34b08f5b170.jpg[/img]](http://b.radikal.ru/b24/1810/bd/f34b08f5b170.jpg)
![[img]http://images.vfl.ru/ii/1540963812/3e109fbc/24007966.jpg[/img]](http://images.vfl.ru/ii/1540963812/3e109fbc/24007966.jpg)
![[img]https://i.yapx.ru/Cjz1Mp.jpg[/img]](https://i.yapx.ru/Cjz1Mp.jpg)
![[img]http://images.vfl.ru/ii/1541071221/827c38f1/24025209.jpg[/img]](http://images.vfl.ru/ii/1541071221/827c38f1/24025209.jpg)
![[img]https://pp.userapi.com/c851236/v851236724/35e73/DpXSvXLd_ls.jpg[/img]](https://pp.userapi.com/c851236/v851236724/35e73/DpXSvXLd_ls.jpg)
![[img]http://i.piccy.info/i9/93ed9508a79cc1818b0e3f91f681b131/1541100291/55675/1279404/KHRUSTALNAIA_OSEN_OSENNYI_ANGEL_800.jpg[/img]](http://i.piccy.info/i9/93ed9508a79cc1818b0e3f91f681b131/1541100291/55675/1279404/KHRUSTALNAIA_OSEN_OSENNYI_ANGEL_800.jpg)
![[img]http://c.radikal.ru/c11/1811/4d/aebeb580e4c1.jpg[/img]](http://c.radikal.ru/c11/1811/4d/aebeb580e4c1.jpg)
![[img]http://d.radikal.ru/d27/1811/04/0d9e3cf5ad64.jpg[/img]](http://d.radikal.ru/d27/1811/04/0d9e3cf5ad64.jpg)
![[img]https://pp.userapi.com/c851236/v851236117/38d3c/06tTMkDJrqk.jpg[/img]](https://pp.userapi.com/c851236/v851236117/38d3c/06tTMkDJrqk.jpg)
![[img]http://i.piccy.info/i9/a3b5d892aad693af907e9827646543d2/1541483912/34121/1280336/ystoryia_nastoiashchei_liubvy_800.jpg[/img]](http://i.piccy.info/i9/a3b5d892aad693af907e9827646543d2/1541483912/34121/1280336/ystoryia_nastoiashchei_liubvy_800.jpg)
![[img]http://a.radikal.ru/a20/1811/7d/41a1110f477d.png[/img]](http://a.radikal.ru/a20/1811/7d/41a1110f477d.png)
![[img]http://i.piccy.info/i9/8aee260a8e9f3873cd29f27d7454fa4d/1541511461/98656/1280336/BRODYT_OSEN_800.jpg[/img]](http://i.piccy.info/i9/8aee260a8e9f3873cd29f27d7454fa4d/1541511461/98656/1280336/BRODYT_OSEN_800.jpg)